– Формалин – констатировал Прист – Предотвращает разложение и способствует долгому хранению органов. Его используют при бальзамировании.

– Я был сегодня в морге – сказал Стивенс с нотками оправдания в голосе – Может я нечаянно испачкал его?

– Нет. Пятна не свежие, точнее их запах – молодой детектив вытащил из конверта записку и тщательно её рассмотрел, а уже потом приступил к чтению.

– Ну, что скажите? – поинтересовался инспектор, когда Прист закончил читать, – Вы согласны, что этот человек болен? Ведь большинство людей – нормальных людей – делают всё, чтобы избежать конфликта. Но этот…

Кристофер молчал, письмо заставило его ненадолго погрузиться в раздумья.

Он внимательно посмотрел на бумажный лист, будто пытаясь выудить из написанного ещё какую-нибудь информацию, подсказки, ключи, которые помогут ему в расследовании. Спустя секунду, он нашёл ещё кое-что интересное. На листе с посланием и в конверте Прист обнаружил мелкозернистые крупинки белого цвета, растёр их пальцами и втянул их аромат чуткими ноздрями, снова обращаясь к картотеке запахов.

– Этот порошок был насыпан в конверт. Я не придал ему значения – сказал Стивенс, наблюдая за работой сыщика – Похоже на соль…

– Мышьяк – перебил его Прист – Нужно провести Пробу Марша.

– Непременно!

Эта Проба, названная именем английского химика Джеймса Марша, опубликовавшего информацию о ней, позволяла установить летальные дозы мышьяка в теле покойника. Судебная токсикология продвинулась вперёд благодаря Пробе Марша, так как до её открытия – мышьяк был распространённым средством отравителей, вследствие трудности его обнаружения.

– Жертву отравили, а потом приступили к коварному замыслу. Мне необходимо взглянуть на тело убитого.

– Посмотрите на него после того, как мы выполним требование психа.

– А если он потребует спрыгнуть с этого моста? Что прикажете делать? – разозлился Прист – И откуда он знает моё имя?

– Всё просто – отозвался инспектор – Вы успели насолить преступному миру Лондона. Многие бандитские группировки желают насадить вашу голову на кол, а ваше имя вызывает рвоту у их главарей. Так что не удивительно, если какой-то ненормальный хочет сорвать с вас лицо.

– Вы мне льстите, инспектор – сказал Прист, разглядывая дома, мимо которых проезжал их кэб, – Мудрый человек не сделает другому того, чего он не желает, чтобы сделали ему. Он бросает мне вызов, он знает меня и хочет поиграть, как кошка с мышонком. Однако для мышонка игра всегда кончается смертельным исходом. Боюсь, что эта игра будет иметь такой же финал.

Кэб уже мчался по мостовой, когда Кристофер взглянул на часы.

– Успеваем – с облегчением вздохнул инспектор, указывая в сторону приближающегося моста – Не забудьте снять пальто.

Прист перебирал в руках цилиндр, ожидая скорейшей остановки. Он размышлял над тем, что же преподнесёт ему этот таинственный поклонник, и кто он такой.

Кэбмен остановил повозку, и детективы немедля выбрались на брусчатку, пересекли улицу и оказались на мосту. Здесь было людно и довольно шумно. Туда-сюда двигались повозки, торговцы перекрикивали друг друга сквозь ржание лошадей, пытаясь привлечь внимание к своим товарам, любители выпивки, уже поднабравшиеся, дрались из-за клубня сырого картофеля, а беспризорная детвора гоняла по очереди велосипедное колесо.

Прист на ходу снял пальто и положил его на разогретые солнцем перила. Он посмотрел вниз на блестящую воду, волнующуюся от проплывающих паровых катеров и яхт. От Темзы нестерпимо несло канализацией. Зловония витали в воздухе, невидимые миазмы, смешиваясь между собой, струились вокруг людей отрицательной аурой, проникали внутрь и раздражали чутьё множеством посторонних запахов. Конский навоз, перегной, затхлая вода, немытая, сальная кожа людей. Воняло кислятиной, испражнениями, потом, дымом, тухлыми яйцами и откровенной гнилью.