После того как Теодор, в весьма «откровенной» манере, попросил Аделину не вести себя по-детски, та совсем исчезла из видимости. Раньше они постоянно встречались, то в замке, то в саду, то около конюшни, а сейчас, как бы Теодор ни искал с ней «случайной» встречи, всё без толку. В крайний раз Теодор решил проверить конюшни, и если там её опять нет, то остаются только королевские покои, куда без предлога он идти не хочет.

– О! Не сам ли Теодор к нам пожаловал? – Ухмыльнулся конюх, стоило Теодору появиться около конюшни.

– Королева тут? – Всем своим видом показывая, что не «оценил» сарказм, спросил Теодор.

– Когда Аделине нужно справиться с эмоциями, либо о чём-то серьёзно подумать, она закрывается в комнате. Странно, что такой близкий друг, не знает об этой привычке. – Продолжил язвить Ролан.

– И насколько это?

– По-разному. Когда короля отравили, а принцессу Сандру подставили, она просидела в комнате шесть недель. Она ненавидит показывать свои переживания, даже я лишь раз видел её слёзы.

– Ясно... Значит, не буду ей мешать. – В раздумьях зашагал Теодор, но его остановил конюх.

– Ну, как за стеной, понравилось? – Внезапно Ролан стал серьёзен. – В отличие от королевы, ты знаешь из-за кого голодают люди.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я лишь хочу спросить. Нет ли у тебя сомнений в том, что ты выбрал правильную сторону? Что ты чувствуешь, глядя на тех исхудалых детей, работорговцев, и нищих?

– Справедливость, равенство, взаимопомощь, это бред, лишь красивые слова и иллюзии. – Внезапно начал Теодор. – Что бы власть ни делала, всегда будет разделение людей. На богатых и бедных, на умных и глупых, на слабых и сильных.

– Это правда. Но власть нужна, чтобы сделать это разделение справедливым. Пока что, за стеной всего два типа людей: первые набивают живот до отвала, убивают, грабят, делают что хотят и остаются безнаказанными, а вторые голодают, каждодневно пытаясь выжить, и надо добавить часто безуспешно.

– А что если это естественное состояние общества? – Продолжил Теодор.

– Может быть. Но прежде чем делать такие смелые выводы, убедись, что этой философией ты не пытаешься оправдать своё бездействие и спрятаться от правды. Если я прав и после прогулки по нижним районам, ты начал сомневаться в правильности выбранной стороны, то у меня как раз есть способ избавиться от этих сомнений.

– Ха... – Во весь голос усмехнулся Теодор. – И какой же это способ?

– Помнишь того старика Эйнара? Он ещё разговаривал с Аделиной.

– А... Тот, что со слепым глазом? Ну и?

– Раньше он был королевским стражем, сейчас обычный простолюдин, который, впрочем, пользуется большим уважением и авторитетом среди таких же обычных людей. Он прекрасно знает каково жить и в замке и за стеной.

– И что с того? – Перебил Теодор. – Ты тратишь моё время.

– А то, что прежде чем рассуждать, правильно ли правит нынешняя власть или нет, тебе стоит знать, как живут обычные люди. Сейчас ты знаешь и видишь лишь одну сторону медали, причём самую дорогую и отполированную.

5. Севастьян, гильдия охотников.

Чтобы не вызвать подозрений, некроманту пришлось незаметно обойти деревню, а затем зайти в гильдию со стороны чёрного леса. Возвращаясь, он был готов к множеству исходов, но даже и подумать не мог, что его обвинят в дезертирстве. 

– То есть ты хочешь сказать, что из той пещеры с пауками удалось сбежать только одному тебе? – Внезапно доклад превратился в допрос.

– К сожалению, да. – Без доли эмоций продолжал Севастьян. – Глава отряда поставил меня в «хвост», поэтому во время отступления я оказался ближе всего к выходу. Кроме того, даже если бы я ослушался приказа и остался, то всё равно бы не смог никого спасти.