Гражданский кодекс РСФСР от 31.10.1922 г. // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 5. Ст. 410.

Гражданский кодекс РСФСР. от 31.10.1922 г. // Собрание узаконений РСФСР. 1922. № 71. Ст. 904.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от 08.12.1961 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1961. № 50. Ст. 525.

Гражданский кодекс РСФСР от 11.06.1964 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 407.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (утв. Верховным Судом СССР 31.05.1991 г. № 2211-1) // Ведомости СНД и Верховного Суда СССР. 1991. № 26. Ст. 733. Изменение коснулось следующего: слово «организации» заменили на словосочетание «юридические лица», а слово «автомобилей» заменили на словосочетание «автотранспортных средств».

Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ // Собрание законодательства РФ.1996. № 5. Ст. 410.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 3.

Например, в судебной практике периода действия ГК 1922 г. неоднократно возникал вопрос о возможности отнесения автомобиля к перечню источников повышенной опасности. Так, гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР в 1926 г. при вынесении решения исходила из того, что владелец автомобиля, как источника повышенной опасности, отвечает за вред, причиненный им всегда, кроме случаев, когда будет доказано, что вред возник вследствие непреодолимой силы или грубой небрежности самого потерпевшего. См.: определение ГКК Верховного суда РСФСР от 23.02.1926 г. по делу № 3454 // Сборник «Обеспечение увечных» / под ред. Е.Н. Даниловой. М., 1927. С. 109. Цит. по: Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. М.: Изд-во юридической литературы, 1952. С. 51.

Однако в некоторых судебных решениях отход от концепции предмета в пользу концепции деятельности все-таки прослеживался. Так, например, в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 14.08.1942 г. № 14/м/15/у термин «источник повышенной опасности» используется для обозначения действия – пользования машинами: например, тракторами, комбайнами и т. п. См. подробнее: Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 61.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 05.09.1986 г. № 13 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924–1986). М., 1987.

Только в абз. 2 рассматриваемого пункта содержалось указание на то, что источник повышенной опасности – это деятельность. В остальной части этого пункта источник повышенной опасности использовался в значении предмета материального мира.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.04.1994 г. № 3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 7. 1994 (утратило силу в связи с изданием Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 г. № 15).

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 3.

В постановлениях высших судебных органов 1986 и 1994 годов содержалось указание на то, что имущественная ответственность за вред, причиненный действием источника повышенной опасности, должна наступать как при целенаправленном его использовании, так и при самопроизвольном проявлении его вредоносных свойств (например, в случае причинения вреда вследствие самопроизвольного движения автомобиля).

Сагрунян В.М. Источник повышенной опасности: новый подход в его понимании // Право и образование. 2009. № 8. С. 155.

Там же.

См.: п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 3.

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

См.: ст. 6 Закона РФ от 02.07.1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» // Ведомости СНД и Верховного Суда РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.

Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 18. Ст. 1602.

Федеральный закон от 21.07.1997 г. № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3588.

Шишкин С. К. Источник повышенной опасности и его виды // Российская юстиция. 2002. № 12. / СПС Гарант.

Шишкин С. К. Источник повышенной опасности и его виды // Российская юстиция. 2002. № 12. / СПС Гарант.

Так, например, М.С. Гринберг под техническим преступлением понимает «общественно опасное, предусмотренное уголовным законодательством неиспользование либо недостаточное или неправильное использование наличных возможностей охранительной техники в сфере применения технических устройств – источников повышенной опасности, выводящее эти устройства из-под контроля человека и влекущее применение наказания или предусмотренных уголовным законом мер общественного воздействия». См.: Гринберг М.С. Понятие и система технических преступлений // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 4 (21). С. 187.

Несмотря на то, что термин «источник повышенной опасности» в уголовном праве имеет свое смысловое наполнение, которое в какой-то степени совпадает с содержанием одноименного гражданско-правового понятия, несомненно одно – источник повышенной опасности как уголовно-правовая категория имеет свои признаки, позволяющие отличить ее от категории «источник повышенной опасности» в гражданском праве. Это подтверждается и практикой высших судебных органов. Так, в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 14 от 05.06.2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» содержится разъяснение следующего рода: «неосторожное обращение с огнем или иными источниками повышенной опасности в смысле ч. 2 ст. 168 и ч. 1 ст. 261 УК РФ может, в частности, заключаться в ненадлежащем обращении с источниками воспламенения вблизи горючих материалов, в эксплуатации технических устройств с неустраненными дефектами (например, использование в лесу трактора без искрогасителя, оставление без присмотра непогашенных печей, костров либо не выключенных электроприборов, газовых горелок и т. п.)». См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 8.

Крыжановская А.А. Использование программ для ЭВМ – деятельность, создающая опасность для окружающих // Журнал российского права. 2004. № 6. С. 78–87.

Абрамов В.В. Проблемы возмещения вреда, причиненного в результате нарушения законодательства о безопасности гидротехнических сооружений // Научно-практический экономико-правовой журнал «Бизнес, менеджмент и право». 2010. № 10. С. 129.

Схожую точку зрения высказывал В.А. Тархов (см.: Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1973. С. 366). К сожалению, отдельными авторами его подход был интерпретирован иначе, как допускающий квалификацию причинения вреда окружающей среде в качестве причинения вреда источником повышенной опасности. В частности, в одном из современных учебников по гражданскому праву с ссылкой на В.А. Тархова указано: «Так, в юридической литературе обоснована, но пока не воспринята правоприменительной практикой необходимость признания источником повышенной опасности деятельности предприятий, связанной с загрязнением окружающей среды» (см.: Гражданское право: в 4 т. Т. 4: Обязательственное право: учебник / под ред. Е.А. Суханова. М.: ВолтерсКлувер, 2008. http://lawcanal.ru (дата обращения 15.04.2014).

ФЗ РФ от 10.01.2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» // СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133.

Невзирая на столь очевидные различия в характере причинения вреда в указанных двух случаях, судебная практика прочно стоит на позиции, согласно которой причинение вреда окружающей среде является ничем иным как гражданским правонарушением. Так, в п. 34 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 г. № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 12.) высшая судебная инстанция указывает, что «вред, причиненный окружающей среде, а также здоровью и имуществу граждан негативным воздействием окружающей среды в результате хозяйственной и иной деятельности юридических и физических лиц, подлежит возмещению в полном объеме (п. 1 ст. 77, п. 1 ст. 79 Федерального закона «Об охране окружающей среды»)». В этом же пункте Верховный Суд РФ непосредственно оперирует нормой п. 3 ст. 1083 ГК РФ при определении оснований уменьшения судом размера возмещаемого вреда, причиненного гражданином окружающей среде.

Наиболее ярко позиция Верховного Суда РФ нашла отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 2.), в котором высшая судебная инстанция определяет особенности возмещения вреда, причиненного окружающей среде, в том числе источником повышенной опасности.

Обратим внимание на некоторые особенности, которые не замечает правоприменитель. Во-первых, вред окружающей среде причиняется в результате ее загрязнения, истощения, порчи, уничтожения, нерационального использования природных ресурсов, деградации и разрушения естественных экологических систем, природных комплексов и природных ландшафтов и иного нарушения законодательства в области охраны окружающей среды. Понятиям «природные ресурсы», «экологические системы», «природные комплексы», «природные ландшафты» можно попытаться дать оценку через положения гражданского законодательства, но эти понятия не являются гражданско-правовыми. Во-вторых, ФЗ «Об охране окружающей среды» имеет свой специфический предмет регулирования, отличный от предмета регулирования гражданского законодательства. Этот закон регулирует отношения в сфере взаимодействия общества и природы, возникающие при осуществлении хозяйственной и иной деятельности, связанной с воздействием на природную среду как важнейшую составляющую окружающей среды, являющуюся основой жизни на Земле, в пределах территории РФ, а также на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне РФ. Это означает, что применение норм ГК РФ, в том числе ст. 1064 и 1079, к отношениям по возмещению вреда, причиненного окружающей среде, возможно не в силу прямого их применения, а в силу непосредственной отсылки. Учитывая изложенное, правоприменитель, прежде чем руководствоваться нормами гл. 59 ГК РФ, должен был бы определить, как саму возможность их применения к публичным отношениям (отношениям по охране окружающей среды), так и установить пределы их применения.

Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности. М.: Изд-во юридической литературы, 1952.

Там же. С. 71.

Там же.

Там же. С. 48.

Там же. С. 48–49.

Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 36–37.

Там же. С. 38.

Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М.: Изд-во юридическая литература, 1966. С. 13–14.

Там же. С. 11. Вместе с тем некоторыми теоретиками советского периода вполне нормально оценивался тот факт, что вред причиняется непосредственно вещами, а не поведением лиц. В частности, В.А. Ойгензихт, рассматривая одну из ситуаций причинения вреда источником повышенной опасности, указывал на то, что при наезде автомашины на пешехода вред причиняется не поведением шофера, а непосредственно автомашиной. См.: Ойгензихт В.А. А.М. Белякова Гражданско-правовая ответственность за причинение вреда: Теория и практика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986, 149 с. Рецензия // Правоведение. 1987. № 2. С. 82–83. http://law.edu.ru/article/article.asp?articleID=178233 (дата обращения 20.04.2014).

Там же. С. 14.

Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 58.

Там же. С. 76.

Там же. С. 87, 131.

Там же. С. 156.

Там же. С. 182.

Там же. С. 202.

Там же. С. 92.

Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М., 1950. С. 314.

Там же. С. 132.

Там же.

Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 72

Иоффе О.С. Советское гражданское право: Отдельные виды обязательств: курс лекций. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1961. С. 477–478.

Там же. С. 479.

Там же. С. 478.

Там же. С. 479.

Там же.

Там же.

Иоффе О.С. Указ соч. С. 478.

Агарков М.М. Гражданское право: учебник для юридических вузов. Ч. II. М., 1938. С. 401.

Агарков М.М. Гражданское право: учебник для юридических вузов. Т. 1. М., 1944. С. 341.

Обращаясь к современным разработкам теории источника повышенной опасности, находим, если не дословное, то очень схожее утверждение относительно допустимости обхода критерия вины как необходимого условия наступления деликтной ответственности. Так, С.М. Корнеев отмечал, что из принципа ответственности за вину как обязательного элемента генерального деликта, имеющего общее значение, действующим законодательством делаются исключения, которые, по его мнению, не могут выступать основанием для того, чтобы отвергать действие самого принципа ответственности за вину. См.: Корнеев С.М. Основания и условия деликтной ответственности (§ 3 Гл. 67) // Гражданское право: в 4 т. Т. 4: Обязательственное право: учебник / под ред. Е.А. Суханова. М.: ВолтерсКлувер, 2008. http://lawcanal.ru (дата обращения 15.04.2014).

Антимонов Б.С. Указ. соч. С. 27.

Там же. С. 28.

Там же. С. 36–37.

Красавчиков О.А. Указ соч. С. 14. Несмотря на то, что О.А. Красавчиков данный критический тезис адресовал Б.С. Антимонову, тем не менее, он в большей степени характеризует именно позицию М.М. Агаркова.

Там же. С. 15–16.

Степанов С.А. Внедоговорные обязательства (Глава 23) // Гражданское право: учебник / под общ. ред. С.С. Алексеева. М.: Проспект; Екатеринбург; Институт частного права, 2009. С. 376.

Крыжановская А.А. Использование программ для ЭВМ – деятельность, создающая опасность для окружающих // Журнал российского права. 2004. № 6. С. 91.

Там же. С. 92. См. также: Крыжановская А.А. Гражданско-правовая ответственность за вред, причиненный в связи с использованием сложных программ для ЭВМ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 13.

Собчак А.А. О понятии источника повышенной опасности в гражданском праве // Правоведение. 1964. № 2. http://law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1130142 (дата обращения 15.04.2014).

Там же.

Термин «причиняющая сила» мы осознанно берем в кавычки, поскольку вызывает возражение сама возможность объединения в словосочетании слов «причиняющая» и «сила» (Как сила может быть причиняющей?).

В юридической литературе советского периода можно встретить подход к пониманию источника повышенной опасности очень схожий с подходом А.А. Собчака. Так, в частности, В.А. Тархов предлагал под источником повышенной опасности понимать «такие материальные объекты, свойства которых создают повышенную вредоносность вследствие неполной подконтрольности деятельности человека» (см.: Тархов В.А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1973. С. 360). Однако в отличие от А.А. Собчака он вел речь о неподконтрольности свойств материальных объектов, а не самого процесса деятельности, что, в свою очередь, сближает его позицию с точкой зрения Е.А. Флейшиц.

Собчак А.А. Указ соч.

Красавчиков О.А. Указ соч. С. 19.

Там же. С. 34.

Там же. С. 31.

Там же. С. 30.

Там же. С. 32.

Заметим, что ученый оставил без внимания термин «особые», как при выработке общего определения источника повышенной опасности, где используется этот термин, так и при рассмотрении вопросов, касающихся видов источников повышенной опасности, субъектов обязательства по возмещению вреда и т. д.

Красавчиков О.А. Указ соч. С. 32.

Там же. С. 32. Критикуя «динамическую» концепцию источника повышенной опасности, О.А. Красавчиков рассматривал ее исключительно через призму поведения субъекта, что позволило ему выдвинуть один, как ему казалось, неоспоримый критический аргумент: «Последовательное проведение данной концепции требует отнесение к источникам повышенной опасности действий не только причинителя вреда, но и потерпевшего, так как последний тоже действует и своим поведением способствует формированию и реализации аварийной обстановки». См.: Красавчиков О.А. Указ соч. С. 26.Полагаем, что именно подобного рода «однобокость» не позволила О.А. Красавчикову увидеть, что большинство сторонников «динамической» концепции в качестве источника повышенной опасности рассматривали не само поведение участников гражданского оборота, а непосредственно действие предметов материального мира. Данное обстоятельство делает беспредметной критику О.А. Красавчикова в адрес указанной концепции.

Красавчиков О.А. Указ соч. С. 52

Там же. С. 56

Там же. С. 64, 66

Там же. С. 62.