К материальным объектам, способным удовлетворять требованиям источника повышенной опасности, А.А. Собчак отнес исключительно сложные материальные объекты, требующие для их использования специальной подготовки и специальных знаний[73]. По этому поводу О.А. Красавчиков, в частности, указывал на то, что признак сложности не является специфическим для предметов материального мира, являющихся источником повышенной опасности. «Сложным может быть то или другое техническое сооружение, тот или иной производственный, транспортный и тому подобный агрегат. …Но не всякий источник повышенной опасности обладает сложностью в техническом смысле слова». В связи с этим О.А. Красавчиков задавался вопросом: «О какой сложности можно говорить в отношении таких, например, источников повышенной опасности, как дикие животные, бензин, хлопок и т. д.?»[74].

Отталкиваясь от общего подхода, признающего в качестве источника повышенной опасности то, что ее создает, О.А. Красавчиков под таковым определил «предметы материального мира (преимущественно орудия и средства производства), обладающие особыми специфическими количественными и качественными состояниями, в силу которых владение (пользование, создание, хранение, транспортировка и т. д.) ими в определенных условиях времени и пространства связано с повышенной опасностью (объективной возможностью умаления личных или имущественных благ) для окружающих»[75].

Данный подход привлекает внимание должной степенью проработанности. Вместе с тем даже при поверхностном его анализе можно обнаружить некоторую непоследовательность в его изложении. Так, если в итоговом определении источника повышенной опасности выражение «объективная возможность умаления личных или имущественных благ» О.А. Красавчиков соотносит исключительно с понятием «повышенная опасность», то при обосновании своего подхода, предложенное выражение уже характеризует вообще любую опасность, а не только повышенную[76], что не позволяет уяснить значение термина «повышенная опасность» для цели института причинения вреда источником повышенной опасности. Кроме того, в определении используется выражение «специфические количественные и качественные состояния», смысловое наполнение которого трудно определить, поскольку понятие «состояние» ученый не раскрывает.

При обосновании своего подхода О.А. Красавчиков пришел к выводу о том, что «источниками повышенной опасности являются только те предметы материального мира, которые обладают специфическими (физическими, химическими, биологическими и т. п.) свойствами, качествами»[77]. А далее указывает на то, что таковыми источниками выступают «предметы материального мира, которые при наличии соответствующих условий (факторов места и времени) в силу своих качественных особенностей и количественных состояний (параметров, массы, запасов энергии и т. д.) объективно создают повышенную опасность для окружающих»[78]. Понятно, что использование в одном случае термина «специфических свойств и качеств», а в другом – терминов «качественных особенностей» и «количественных состояний» (отказавшись от использования слова «специфический»), а в итоге – смысловой связки «специфические количественные и качественные состояния», не может придать стройности учению об источнике повышенной опасности, предложенного О.А. Красавчиковым.

Какой же квалифицирующий признак использует О.А. Красавчиков для обозначения источника повышенной опасности? Скорее всего тот, который обозначен в итоговом определении, а именно – особые[79] специфические количественные и качественные состояния предметов материального мира. Однако ученый не обходит стороной и критерий «действия (деятельности)», который используется им наряду с указанным выше признаком. Ссылаясь на закон, который вне связи с деятельностью человека сами по себе предметы материального мира не рассматривает в качестве источника повышенной опасности, О.А. Красавчиков утверждал, что сама деятельность не может обладать соответствующими качественными особенностями и количественными состояниями, а свойства вещей не могут становится свойствами разумного действия человека