В этой связи вызывает возражение определение существа источника повышенной опасности, а равно деятельности, связанной с повышенной опасностью для окружающих, посредством обращения к нормативным актам иной отраслевой принадлежности отличной от гражданского права. Так, например, для этих целей предлагают руководствоваться Федеральным законом от 21.07.1997 г. «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»[22] и его неотъемлемыми частями (приложениями № 1 и 2) с тем, чтобы установить количественные параметры деятельности, подпадающей под признаки ст. 1079 ГК РФ[23]. В данном нормативном акте перечисляются категории опасных объектов, на которых, в частности, получаются, используются, перерабатываются, образуются, хранятся, транспортируются, уничтожаются опасные вещества, а именно: воспламеняющиеся, окисляющие, горючие, взрывчатые, токсичные, высокотоксичные вещества и вещества, представляющие опасность для окружающей среды. В этом же законе устанавливаются критерии отнесения тех или иных объектов к опасным, а также произведена классификация опасных производственных объектов. По мнению С.К. Шишкина, именно данный нормативный документ может являться руководством для судов при квалификации ситуаций, связанных с причинением вреда[24]. Насколько обосновано такое предложение?

Названный закон имеет четкую предметную ориентацию: он определяет правовые, экономические и социальные основы обеспечения безопасной эксплуатации опасных производственных объектов и направлен на предупреждение аварий на опасных производственных объектах и обеспечение готовности эксплуатирующих опасные производственные объекты юридических лиц и индивидуальных предпринимателей к локализации и ликвидации последствий указанных аварий. Данная предметная ориентация не составляет предмета регулирования гражданского законодательства, что исключает возможность напрямую руководствоваться этим законом при определении существа деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, но в то же время не исключает возможности включения в число видов повышенно опасной деятельности и таких, которые определены данным законом. Это означает, что квалифицирующие признаки видов деятельности, которые связанны с опасными производственными объектами и чей правовой режим установлен специальным законом, могут использоваться для определения видов деятельности, связанной с повышенной опасностью для окружающих. Иначе говоря, перечень тех видов деятельности, которые подпадают под действие ст. 1079 ГК РФ, не может быть ограничен квалифицирующими признаками видов деятельности, связанных с опасными производственными объектами.

В противном случае, если признать точку зрения С.К. Шишкина достоверной, из сферы действия ст. 1079 ГК РФ будут выведены, например, случаи причинения вреда объектами электросетевого хозяйства (поскольку данные объекты закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» исключил из числа опасных производственных объектов). Более того, учитывая тот факт, что опасные производственные объекты подлежат регистрации в государственном реестре (ст. 2 ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов»), доказательством установления факта причинения вреда источником повышенной опасности выступала бы, помимо всего прочего, необходимость предъявления выписки из реестра опасных производственных объектов.

Изложенное подтверждает тезис о том, что нельзя без должной степени осмотрительности, игнорируя предметные отраслевые особенности и руководствуясь порой только схожей терминологической составляющей, вводить в содержание гражданско-правового института понятия, заимствованные из иных отраслей права. Любое понятие, относящееся к иной, отличной от гражданского, отрасли права применимо в цивилистической сфере при наличии двух условий: во-первых, должна иметь место действительная потребность в обращении к данному понятию; во-вторых, оно должно быть полностью адаптировано к гражданскому праву. При этом данный механизм восполнения правовой регламентации, в нашем случае отношений, возникающих вследствие причинения вреда источником повышенной опасности, не является примером аналогии закона (поскольку отсутствует признак «сходных отношений», предусмотренный п. 1 ст. 6 ГК РФ).