Мое хрупкое душевное равновесие было нарушено после обеда, когда в наш с Молли счастливый мирок на двоих ворвалась тень. Лысый пришел напомнить о моих обязанностях.

– Призрак согласился вживить под кожу чип, который станет его контролировать. Мы пытались сделать это, когда он был в животном обличье, но безуспешно. Инородное тело отторгалось. Возможно, получится в человеческом. Еще мы собираемся сделать пару тестов.

– А я вам зачем?

Как же не хотелось уходить от Молли, высовываться из своей раковины!

– Мотивирующий фактор. Эти тесты, – лысый подвигал губами, словно давая себе время аккуратнее подобрать слова. – Не совсем приятные.

Ясно. От дурного предчувствия руки покрылись гусиной кожей.

В коридоре уже стояла женщина, готовая присмотреть за Молли в мое отсутствие. Забавно, но я не знала ее имени, как не знала имени и должности лысого. Ни тот, ни другая мне не представились.

– Няня, – ответила девица, когда при первой встрече я спросила, как ее зовут.

– Зачем тебе знать? – буркнул лысый на тот же самый вопрос.

– Надо же мне как-то к вам обращаться, – растерялась я тогда.

– Не надо. Я сам буду к тебе обращаться.

У женщины, которой я каждый раз отдавала Молли, было суровое лицо с кривым шрамом у виска, широкие ладони и наколки, которые она старательно прятала под длинными рукавами водолазки. Она выглядела на тридцать пять, загорелая, с продубленной кожей, с короткой, почти мужской стрижкой. Военная, переодетая в гражданскую, – я раскусила ее маскарад.

– А эти тесты, – спросила я у лысого по дороге, – ну, о которых вы говорили. Они психологические?

Мне почему-то представилось, как Призрак, этот гигантский мускулистый блондин, сидит на маленьком стульчике перед тщедушным мужичком в белом халате, а тот, как в фильмах, показывает ему картинки с черными кляксами, на которых пациент должен что-то увидеть.

– Да? Психологические? – повторила я с надеждой, а желудок все скручивало и скручивало от страха.

Лысый скосил на меня взгляд и насмешливо хмыкнул.

Поворот в лабораторию мы пропустили. Я проводила его растерянным взглядом и почувствовала, как пульс подскочил на несколько значений. Куда ты меня ведешь, лысый?

Как выяснилось – в комнату с еще одним зеркальным окном из тех, которыми снабжают допросные в полицейских участках.

Призрак уже был там, за стеной, в смежном помещении – сидел в медицинском кресле с руками, прикованными к подлокотникам. Растрепанные белые волосы частично закрывали лицо. Губы кривились в злобной ухмылке. Всем своим видом зверь показывал суетящимся вокруг него медикам свое презрение.

В этот раз он был одет. В черные джинсы, которые трещали на нем по швам. Обнаженный до пояса, Призрак сидел, широко раздвинув ноги, и лениво, на пробу дергал руками в массивных кандалах, пристегнутых к креслу, словно проверял, может ли освободиться. От этих движений мышцы на его плечах надувались, как шары.

Сзади к пленнику приближался врач со странным прибором, похожим одновременно и на шприц, и на пистолет.

– Что… что он собирается с ним делать?

Отчаянно захотелось постучать ладонью по стеклу – предупредить Призрака об опасности.

Глупая. Думала, он не слышит шагов?

В последний момент, когда врач со своей непонятной, устрашающего вида конструкцией уже был у кресла, зверь повернул голову и оскалился. Мужчина в белом халате отшатнулся от него в ужасе, да так и не рискнул больше приблизиться.

Раздраженно вздохнув, лысый вдавил палец в кнопку на пульте управления и заговорил. Его голос механическим эхом раздался в комнате за стеклом.

– Ну-ну, Призрак. Мы же все обсудили. Ты согласился принять чип.