– Давненько у нас не было хорошей драки, – сказал Верк, опрокинул «патрон» и зажевал щепоткой сушёных цоарских водорослей.

– Да, давно, – согласился Темир и отхлебнул из зеркального стакана.

Они сидели после смены в уже пустом баре за стойкой, а кибербармен подливал им напитки. Одной из привилегий для гасил в «Бетельгейзе» была халявная выпивка. Никто ею обычно не злоупотреблял. Но сегодня просто нельзя было не отметить яркую победу. Тем более, что вопреки распространённым мифам, гасилы довольно редко пускают в ход кулаки: их главное оружие – психология.

Верк с Темиром приятельствовали давным-давно, ещё с тех пор, когда были рядовыми бойцами у Злого Каймана и участвовали в разделе Цоары между разными Семьями. Они оба были «инкубаторскими», то есть выращенными в искусственных матках, хотя и в разных питомниках. Оба – геномоды, с усиленными мышцами, укреплёнными костями, ускоренными реакциями – заготовки для будущих бойцов. Они росли в похожих специнтернатах, где их обтачивали изнурительными тренировками и учили военному ремеслу. А потом их обоих одновременно купила семья Злого Каймана, и они влились в ряды тех, кто сражался, чтобы больше куполов на Цоаре контролировалось кайманами. Если бы их купила противоположная сторона, они бы дрались за неё. Но так уж сложилось, что они попали к Злому Кайману. В жестокой разборке за тот самый купол, где теперь выкачивал деньги из работяг «Бетельгейзе», Верк потерял глаз, а Темир – обе руки, полноги и половину лица. Но Семья своих не бросает, поэтому один получил искусственный глаз, второй прошёл процедуру киборгизации третьего уровня. А затем война закончилась, и для двух ветеранов нашлась непыльная работа гасил.

Верк очень уважал Темира, считал намного умнее себя и никогда не стеснялся обращаться к нему за советом. Его расстраивало лишь, что, как и у всех киборгов, у Темира эмоциональный фон медленно, но неуклонно снижался: механическое начало брало верх над человеческим. Но в этот вечер они весьма душевно выпивали и перебрасывались скупыми хлёсткими фразами. Темир, которого неожиданная драка явно взбодрила, улыбался шуткам старого приятеля и сам шутил в ответ. Но вдруг улыбка на его лице застыла, как-то неестественно даже для киборга, а взгляд устремился куда-то за спину Верка. Предчувствуя что-то странное, Верк обернулся. Перед ним стояла Муна.

– Я думал, вы давно ушли, – сказал Верк с удивлением.

– Я задержалась, чтобы поблагодарить вас, – сказала Муна с достоинством, но в то же время в её голосе была искренняя теплота. – Спасибо, что защитили меня от этого хама.

Слово «хам» было знакомо Верку очень смутно. Но по ассоциации в голове всплыло другое словцо.

– Как видите, и от киклопа может быть польза, – сказал он с кривой усмешкой.

– Нет, отныне вы не киклоп и не Кербер, – сказала она. – Отныне вы мой рыцарь-защитник.

Кто такие рыцари, Верк знал. На истории военного дела им рассказывали, что это были прототипы киборгов. Когда ещё не умели имплантировать железки вовнутрь, ими обвешивались снаружи, чтобы усилить защиту.

Муна улыбнулась мягкой улыбкой и вновь, как в первый раз, провела пальцами ему по лицу, а затем невесомым касанием тронула плечо.

– Ещё раз спасибо и до свидания, сэр Верк, – сказала она и направилась к выходу.

– Интересная дамочка, – задумчиво заметил Темир, глядя ей вслед.

– Да, интересная, – подтвердил Верк.

Это невесомое касание словно бы раскололо тонкий лёд, который возник при их первом знакомстве. И осколки льдинок хаотически заболтало по бурной поверхности. Уже в следующий раз, когда Муна выступала, Верк дождался, когда она собиралась уходить, и попытался – прямо и просто – пригласить её на свидание. Выслушав его предложение, Муна долго молча смотрела на него, а он на несколько секунд почувствовал себя проштрафившимся малолеткой перед строгим инструктором.