А один мой кролик, самый первый и старший, серебристый великан Петр Иванович, вообще гулял сам по себе, исчезал куда-то и так же появлялся, пристраивался рядом со мной и позволял себя гладить. Серьезный был мужик. Увы, в один из походов он вернулся раненый в хребет и никакое лечение его не спасло. Мы его со слезами и торжественно похоронили – место помню до сих пор.

Конечно, мы, дети, наблюдали не только за процессом кормления. Как-то мы маленьким кружком уселись на корточках перед кроличьим домиком и, как завороженные, смотрели, как Петр Иваныч пристроился к черной крольчихе сзади и затрясся как пулемет «Максим» в кино про Чапая. Тут подошла моя мама и хлопнула по крыше крольчатника:

– Что за бесстыдство!

Так мы поняли, что Петр Иваныч – бесстыдник.

1 июля 2022 г., Сочи

C пятого по седьмой классы у нас классным руководителем была молодая выпускница пединститута Мушарраф Кенжаева. Красавица – каких не сыскать. Она одевалась как келинчак5. Все мальчишки в неё были тайно влюблены. И очень смелая. Как-то в субботник мы стали мыть огромные окна нашего класса снаружи. В одном месте себе устроили гнездо осы (не пчёлы!) и было страшно даже подойти к этому окну. Наша учительница говорит:

– Ещё мальчишки называются! – и прямо беленькими ладошками переловила/передавила этих страшных кусачих насекомых.

А у меня было свежо воспоминание, как я с мальчишками охотился за гроздьями винограда, которые сборщики пропустили. Есть способ выращивания винограда, когда лозы не поднимают на навесы и шпалеры, они свободно стелются на горках-грядках – во всяком случае в моём детстве такое было. Где-нибудь да остаются под шапкой пожелтевших листьев гроздья переспелого золотистого винограда, с которых будто мёд капает. Я как-то в охотничьем азарте (кто больше найдёт!) заглянул под такую «шапку» и обомлел: под низким куполом6, почти касаясь земли, аппетитно висел огромный гроздь кишмиша. Я не удержался и губами потянулся к бесподобному лакомству. Не успел отщипнуть пару виноградин, как почувствовал на верхней губе болезненный укол: раньше меня там пристроилась огромная оса. Очень быстро барабаном раздуло сначала губу, потом и весь портрет – я неделю не мог показываться на людях.

Отработав три года, любимая учительница покинула нас. Через несколько лет, уже будучи студентом Самаркандского госуниверситета, я её случайно встретил в центре города. Тепло поздоровавшись со мной и расспросив о родителях и учёбе, она пригласила к себе в гости:

– Приходите в воскресенье, я живу недалеко, на Сузангаранской.

– А номер дома?

– Вы легко узнаете. Пойдёте от Регистана, повернёте на нашу улицу и почти сразу увидите нашу калитку: на двери висит самый большой замок в округе, во-от такой! – она той же ручкой, что так смело расправлялась с осами, изобразила невероятных размеров замок.

Действительно, дом её нашёл безошибочно: на косяке побуревшей и растрескавшейся от времени калитки висел не такой огромный, но внушительных размеров навесной замок, наверное, килограммов пять весом.

Калитку открыла сияющая улыбка моей обожаемой учительницы:

– Фархад, заходите! Будем чай пить!

Под деревом, на курпача и подушках, возлежал полулысый, вдвое старше хозяйки, дядька, который оказался её мужем, преподаватель не помню какого вуза. Попили чаю, поговорили о том-о сём и Мушарраф апа обратилась ко мне:

– Фархад, я помню, вы на каникулах подрабатывали на стройке. Может, в следующие выходные поможете нам подремонтировать дом?

Я, конечно, согласился. Но работали мы с ней, а домла (учитель по-нашему) ходил вокруг, почёсывая пузо и давая указания.