В силу своего ефрейторского положения я не мог знать какие оргвыводы сделал тогда генерал. Главное, на нас не отразилось: мы всё сделали по инструкции. Но после другой ЧС мы с моим напарником потеряли тёплое местечко на КПП.

Где-то через месяц я с водителем командирского «ГАЗ-69» получили приказ срочно оповестить нескольких офицеров о том, чтобы явились к назначенному часу в штаб: ожидался приезд начальника политотдела соединения. На телефонную связь в то время и в тех местах надежды не было.

К тому времени снег растаял и дороги совсем расквасило. Что это такое, понимают только те, кто месил грязь по Северному Уралу или в Сибири. Пока мы объезжали три поселка, бедный «газик», который как танк ползал по густой жиже, совсем расчихался и нам приходилось время от времени ждать и остужать мотор.

В дальний поселок, где жил секретарь комитета комсомола части, майор, начальник штаба, почему-то решил ехать с нами. Вдоволь побуксовав и намотав грязи от кончиков сапог до макушек, мы еле добрались до места. Когда разворачивались, «газик» съехал в канаву и резко лег на правый бок. Тут майор в панике заорал:

– Разбей стекло молотком!

– Заткнись, сука! Не сдохнешь! – яростно стукнул по баранке водитель.

Мы с ним выбрались и с помощью подоспевших мужиков поставили машину на колеса.

Последний километр дороги, которая, к счастью, была гравийной и ровной, «ГАЗ-69» еле полз, а перед воротами двигатель просто заклинило. Нам пришлось затолкать машину в гараж вручную.

Майор поступил по-мужски и не стал устраивать разборки с водителем – рядовым солдатом. Может просто ему было стыдно. Но утром нам всем влетело от командира части, который добрался на службу своим ходом. Меня с напарником отправил в роту, а водителя, который загубил автомобиль, отлучил от руля.

А вечером в курилке мы узнали, что после разноса командира водителя сняли с петли…

Ноябрь 2021 г., Сочи

– Гулямов! У тебя двое бойцов не ночует в казарме – половая зрелость, понимаешь, в голову. Разберись!

– Есть, разобраться!

Во время послеобеденного перекура отзываю в сторону рядовых Рогачева и Дмитриева. Парни служат хорошо, боевая и политическая подготовка – на уровне. По дисциплине тоже нареканий вроде не было.

– И как это понимать?

– Никак нет, товарищ прапорщик, ночуем в казарме. Мы решили подтянуть физподготовку и каждое утро, в 5 часов, за час до подъема, выходим на пробежку и делаем упражнения. После общего подъема – опять вместе со всеми.

Я окинул взглядом ладные фигуры бойцов:

– Сейчас мы втроем пробежим 5 км туда – 5 обратно. Если придете раньше меня – поверю. Бегом – марш!

У моих бойцов уже на первой половине дистанции сбилось дыхание, но стойко добежали до конца. Правда, с отставанием метров на 200. Не думаю, что из уважения к командиру.

Тут я вспомнил свою учебку. Наша школа прапорщиков располагалась на территории бывшего имения графини Гагариной под Тулой. Там, по-моему, с тех времен сохранилось только одно здание (не помню как его использовали при графине), в подвале которого было устроено караульное помещение. Наземная часть – полковой магазин «Военторга». Окна подвала – что амбразуры, стены – метровой толщины.

Территория бывшей усадьбы, которую целиком занял автомобильный полк – красивые аллеи, парк, великолепный плац с огромными зеркалами. Когда шагаешь в строю с песней под звуки оркестра, словно паришь!

Там же в парке, рядом с плацеом, – площадка для физподготовки со всевозможными спортивными снарядами, вокруг всего этого по аллее – дорожка для бега, движения строем. Вдоль аллеи тоже огромные зеркала. Как не служить или плохо учиться?