И мы танцуем. Наши тела движутся абсолютно синхронно, прекрасно понимая друг друга безо всяких слов. Я танцую так откровенно, как, наверное, еще никогда не танцевала. Возможно, такие танцы даже неприличны на публике. Но сейчас меня это почему-то совсем не волнует. Мой нескромный партнер хочет, чтобы я тоже забыла о скромности, и я иду у него на поводу. Мой самоконтроль стремится к нулю, и я все больше забываю о правилах приличия. Это как стать пьяной без вина. Нет, ну не на столько пьяной, чтобы Алекс смог убедить меня исполнить стриптиз у всех на глазах! Хотя, судя по его раздевающему взгляду, он уже подумывает об этом…

Ох, если честно, я и сама не прочь стянуть с парня его рубашку. Странно, но такой обычный предмет одежды вдруг кажется раздражающе лишним. Во время танца, находясь в крепких объятьях Макарова, я уже успела с удовольствием оценить на ощупь все достоинства его великолепного тела: сильные, надежные руки, мускулистую грудь, рельефный пресс, мощные мышцы на спине. Но мне этого мало. Мне хочется любоваться его восхитительным торсом, не скрытым под одеждой. Хочется, чтобы нас с ним не разделял даже этот тоненький слой ткани. Всепоглощающий огонь желания, о котором прежде я имела лишь смутное представление, теперь разгорается во мне по-настоящему. И, судя по тому, как Алекс прикасается ко мне, как ни на секунду не сводит с меня глаз, он чувствует то же самое.

Только когда заканчивается вторая песня и мы прекращаем танцевать, уступая место в круге следующей паре, ко мне возвращается способность мыслить здраво. Алекс берет меня за руку и ведет в сторону от танцпола. Я послушно следую за ним. Иду куда-то с почти незнакомым парнем, зачем – не понятно. Э-эм, и это я только что говорила про «мыслить здраво»?

Впрочем, далеко отойти от танцпола мы не успеваем. Дорогу нам преграждает мой разгневанный брат и остальная наша «веселая» компания. Лицо Келсия выглядит не более дружелюбно, чем у Марка. Ой-ей, сейчас мне выдадут по первое число. Ксю останавливается позади своего возлюбленного и берет его под локоть, не давая сразу кинуться в бой. «Не горячись», – читаю я по её губам. Но Марк игнорирует просьбу и жестом велит нам с Алексом следовать за ним. Макаров невозмутимо кивает, и мы пробиваемся сквозь толпу в дальнюю часть клуба, где нам не помешает ни громкая музыка, ни многочисленные зрители.

«Ну вот, сейчас начнется», – мысленно вздыхаю я, когда мы останавливаемся у драпированной золотыми шторами стены.

– Марго. Что. Ты. Творишь? – гневно вопрошает мой брат.

– Развлекаюсь, Марк. Разве мы не для этого сюда пришли?

– А ты не можешь развлекаться в рамках приличий?

Алекс выступает чуть вперед, словно защищая меня.

– Остынь, парень. В нашем с Ритой танце было не больше неприличного, чем у большинства других пар в клубе.

Спорно.

– Моя сестра – не большинство, – рычит Марк. – И ты ей не пара.

– Это не тебе решать, – Алекс старается сохранить спокойствие. – А Рите. И она приняла моё приглашение. Поэтому я не вижу причин, почему мы не могли потанцевать.

– А ты посмотри в зеркало, оборванец, и увидишь, – насмешливо советует Келсий.

– Келсий! – возмущаюсь я.

Пусть одежда Алекса – простые джинсы и темно-синяя рубашка с коротким рукавом – не дорогая и, наверное, совсем не новая, но это не повод называть его оборванцем.

– Что – «Келсий»? Он вел тебя за свой столик? А где его столик? В самой дешевой зоне? Поближе к кухне? Или к туалетам?

– У нас с друзьями нормальные места, – цедит сквозь зубы Алекс. – Не VIP, конечно. Но ведь не у каждого есть богатый папочка.

– Извини, ты хочешь сказать, что я – папенькин сынок? – вспыхивает Келсий.