– Привет, Дизайрлес. Как жизнь? Как сама? Автографом не побалуешь? Фоткой не угостишь?

Выразить своё уважение. Выразить своё восхищение её талантом. Когда ещё случай подвернётся.

Лекарство, которое вылечит вам сердце конечно можно купить и в аптеке. А где вы найдёте лекарство, которое вылечит вам душу? Нет таких аптек, не было и не будет.

Отсюда и уважение, и преклонение, и восхищение перед даром божьим. Истинные ценители знают. Поют многие. А душу и сердце голосом лечат единицы.

Это как в футболе. В футбол играют все – выигрывают только немцы. (И не надо здесь роптать. Любителям испанского, английского, бразильского, аргентинского, португальского футбола. Автор и сам знает: в каждом правиле есть свои исключения).

А если девчонка ещё в форме, так может и вовсе разрушить с ней прямо здесь какие-то правила приличия. А если она ещё и на тачке… Так можно прыгнуть за руль, ударить по газам и вперёд! Поехать посмотреть, что тут да как. Понять как на Лодке всё устроено… А то, кто его знает, сколько плыть придётся до пункта назначения. Может день, а может год. А может век.

Погибнуть в бою от удара копья или меча это одно. А откинуть ласты от скуки на чужой Лодке, направляясь неизвестно куда, не в силах, что-либо изменить – это совсем другое. Позорный для мужчины сюжет.

А хит, конечно, у подруги получился на славу. Так и хочется подпевать «Вояж, вояж…». И голос действительно лечебный, нежнейший. Таким голосом не только женские сердца и души можно лечить, тут и грубые мужские сердца, и души начинают трепетать и подлечиваться. Кровь теряет лишний сахар, давление приходит в норму, сосуды становятся чистыми и эластичными, как в детстве, тромбы рассасываются, а слово подагра вовсе и не болезнь, от которой умирают звёзды поп-культуры в 38 лет, а просто нецензурное ругательство, для связки слов в предложении. Наивное и безобидное. По сравнению с самой подагрой.

С таким голосом и Лодка Харона – не ужас, летящий на крыльях ночи, а прямо Профилакторий комбината «Ачполиметалл» какой-то. В натуре.

Раньше ты думал, что «Вояж, вояж…» это что-то такое легкое, романтичное. Что-то о путешествиях, о туризме. Что- то о курортных романах. А тут неожиданно у тебя наклёвывается совсем другой роман. Роман со смертью. И интригующая прелюдия романа в самом разгаре. И этот туман, и эта песня, и эта лодка, и эта тачка, и эта певица, и этот мужик, чьё имя начинается на букву Х, – это уже и есть предварительные ласки. И это точно не морское побережье. Не Рижское взморье, не Анталья, не курорты Средиземноморья, и не пляжи Санта Моники. Это река с именем на букву С., и вы плывете не вдоль, а поперёк… И цель уже близка. «Вояж, вояж…»

И твой мешок с добычей, и руки по локоть в крови, и этот неистребимый блеск алчности в глазах, который не погасить и всем золотом мира, и который вопит: «ещё», «ещё» и будут там главным пропуском в ту или иную дверь. А их, как известно, всего лишь две. Выбор-то небольшой.

И встретит тебя там апостол Пётр, посмотрит тебе в глаза секунды три-четыре, окинет взором твою фигуру, а ты весь такой потный, окровавленный, с дурацким мешком в руках… И в глазах такая муть… В общем, «красавелло…»

И подумает Пётр —

А ещё подумает Петр – как же они любят чужое… Так чужое манит, что готовы и жизнь свою за это положить и душу свою бессмертную на кон поставить…

И стоит ему это подумать, как чик и ты уже в котле с кипятком варишься, и черти вокруг котла суетятся, всё норовят дровишек в огонь подбросить.