сообщает, что с 1930 года по июнь 1941 года советская танковая промышленность произвела более 30 тыс. танков (с. 24) и Сталин в беседе с посланником американского президента Г. Гопкинсом в июле 1941 года говорил о 24 тысячах танков, имевшихся в распоряжении Красной Армии (c. 27). Тот же сборник подсказывает, что «перед Второй Мировой войной у нас имелось танков больше, чем у Германии, Италии, Японии, Англии, Франции и США, вместе взятых» (с. 29). Впрочем, можно было обойтись и без деликатных иносказаний: в сентябре 1939 года у «миролюбивого» Советского Союза танков было в два раза больше, чем во всём остальном мире. Эта ситуация мало изменилась и к 22 июня 1941 года.

В доказательство приведём сведения из работ современных историков. Р. Иринархов в книге «Красная Армия в 1941 году» пишет, что к началу войны в Красной Армии имелись 23 815 танков и 5242 бронеавтомобилей (с. 164). М. Барятинский на странице 6 книги «Танки СССР в бою. 1919–2009» приводит таблицу с численностью танкового парка СССР в разные годы. Из неё следует, что на 1 января 1941 года в Красной Армии числились 23 367 боевых машины. Если к этой цифре прибавить общий выпуск танков в первом полугодии 1941 года, равный 1800 штук (там же, с. 11), то выходит общая цифра в 25 167 танков. Если сделать поправку на машины, произведённые в последнюю неделю июня, то получится примерно 25 000 танков во всей Красной Армии «по Барятинскому». Существуют и иные мнения. Австрийский историк Хайнц Магенхаймер (Heinz Magenheimer) в статье «Стратегия Советского Союза: наступательная, оборонительная, превентивная?» оценивает общее число танков Красной Армии на 22 июня 1941 года в 24 500 машин (сборник «Правда Виктора Суворова-2», с. 114). В. Бешанов в книге «Кроваво-красная армия» указывает цифру в 25 886 танков (с. 138). Л. Лопуховский и Б. Кавалерчик, ссылаясь на весьма информативный «Статистический сборник № 1», утверждают, что на 1 июня 1941 года в РККА состояли на вооружении 23 078 танков и 2376 танкеток Т-27: итого 25 454 танков и танкеток («Июнь 1941. Запрограммированное поражение», с. 441). Они же, кстати, подсказывают, что за оставшиеся три недели до приграничных округов доехали ещё 206 новейших танков: 138 Т-34, 41 КВ и 27 Т-40 (там же, с. 442). Виктор Суворов на странице 172 книги «Святое дело» сообщает: «На 21 июня 1941 года Красная Армия имела 25 000 танков». Это вынуждена признать даже «Красная звезда» (номер за 29 мая 2001 года). Итак, разброс данных от 23 815 «по Иринархову» – до 25 886 «по Бешанову». Нетрудно заметить, что «золотая середина» – это около 25 000 танков всех типов, цифра, которую, кстати, озвучил и главный печатный орган Российской (а в недалёком прошлом Советской) армии – «Красная звезда». На эту общую цифру я, с вашего позволения, и буду ориентироваться в дальнейшем. Возможно, кто-то скажет, что часть этих машин числилась не в армии, а в войсках НКВД (в том же ведомстве, кстати, имелись также бомбардировочная авиация и гаубичные полки). Считаю, что это не имеет никакого значения: в конце концов, никому не приходит в голову считать отдельно немецкие танки, имевшиеся в Вермахте и войсках СС.

Хочу ещё раз подчеркнуть: указанная цифра в 25 000 танков не включает бронированные тягачи «Комсомолец», которых согласно С. Залоге и Д. Грандсену с 1937 по 1941 год в СССР было произведено 4401 единицу («Soviet Tanks and Combat Vehicles of World War Two», с. 103). Впрочем, немецкий историк Йохен Фоллерт (Jochen Vollert) утверждает, что упомянутая цифра – 4401 – отражает наличие