Мальчик поначалу проявлял рвение в том, чтобы научиться столярному и часовому делу, которым обучались Храбыр и Добыр, но ему совсем не хотелось до старости просидеть в унылой мастерской, делая всякое никому не нужное барахло для горожан. Его старшие друзья, как могли, прививали Варлоку любовь к любой работе и объясняли, что любое доброе дело всегда найдет свой укромный уголок в чьем-нибудь сердце. Он не желал слушать этого, не веря, что какие-то дурацкие часы или стул могут принести славу и всеобщее признание тому, кто тратит на их изготовление по нескольку дней, а то и больше. Друзья уверяли его, что все обстоит именно так – «лучше синица в руке, чем журавль в небе». Этриус не так велик, и если где-то случится что-то тревожное, то вскоре об этом узнают на самых дальних рубежах. Никто не останется в стороне, особенно Храбыр и Добыр. Пока никакая беда не нарушила мир и благоденствие на маленькой цветущей планете Сатира, можно преспокойно заниматься каким-нибудь добрым делом, о чем молодые орки напоминали Варлоку каждый раз, когда он порывался отправиться спасать Этриус вместе с ними. Как и предполагалось, их увещевания порядком надоели мальчику. Он стал реже навещать своих друзей, предпочитая больше читать книги в библиотеке школы, однако даже такой поиск новых знаний мало его радовал. Как ему казалось, он не узнавал ничего полезного для себя, и его все больше начинало раздражать навязывание со стороны окружающих необходимости проявлять терпение, доброту и любовь к каждому. А где же подвиги и слава?

Окончательной точкой кипения для пытливого ума Варлока послужило появление в школе сына Лидии и Брагуса. Он был ему одногодком, а первый год обучения пропустил, потому что его готовили к тому, чтобы управлять королевством. Учитывая, что Лиэль был Емеле дедушкой, а Лидия мамой, то они первоначально занимались с принцем индивидуально, скорее всего, это было проделано для того, чтобы он не выглядел глупо перед остальными детьми. Хотя никто не сомневался, что Емеле рассказывали об Этриусе гораздо больше, чем всем остальным. Можно было не сомневаться, что ему преподавали всю школьную программу на несколько занятий вперед, нежели всем остальным ученикам. Варлока сердила такая несправедливость, в которой он твердо уверился, не желая допускать, что возможно его убеждения ошибочны.

Помимо всего прочего, самодовольный принц постоянно таскал на своей шее увесистый золотой медальон, который ему подарили родители прежде, чем он появился в школе Рединфорта. Видите ли, принц Емельян должен выделяться из общей серой массы! Варлока раздражало то, что наследник престола Ларгиндии не обладал никакими выдающимися способностями, однако его будущее уже было предопределено, и многие начали смотреть на него с восхищением, только увидев его, будто он втайне от Варлока совершил геройский подвиг и уже заслужил право надеть корону короля.

Где же тут правда жизни, когда одному дается все для счастья, а он для этого не ударил и пальцем о палец, а другого все призывают набраться терпения и ждать, когда он сам поймет, в чем заключается его призвание? Несправедливо. Варлок сразу невзлюбил принца Емельяна, и ему очень хотелось высмеять или унизить его, чтобы все остальные поняли, что после смерти Лидии и Брагуса их место займет бездарь, которому незаслуженно досталось счастье, в то время как более достойные кандидаты на право престола остаются в тени. Этот самодовольный Емеля даже не пытался никому доказать, что он хоть в чем-то превосходит других! Его гордое спокойствие и вальяжность озлобляли Варлока, которой с трудом сдерживал себя, чтобы не подойти к нему и не разбить ему лицо. Он долго лелеял свою мечту, поджидая удобного случая проучить самодовольного принца, но когда ему представился шанс доказать свое физическое превосходство над ним, все почему-то пошло не так как планировалось Варлоком. Емеля не побоялся и первым ударил недовольного его поведением и статусом мальчика, а когда между ними завязалась драка, не сдавался, намереваясь подмять его под себя. Неизвестно кому из детей повезло больше, когда учителя разняли их, ведь Варлок недооценил силу и упорство вальяжного принца, казавшегося ему прежде сонным ленивым котом, которого когда надо вычешут, а когда надо накормят.