– И не узнаем в ближайшем будущем, – со вздохом ответил Вадим. – Мне кажется, ничего хорошего для нас они не хотят. Если бы хотели, предложили бы так, без насилия. Ну не верю я в бесплатный сыр, хоть убей!

– Чего спорить, время покажет, – допивая пиво, махнул рукой друг. – Пошли домой. Да, а свечи новые я тебе, жмотюгану зажимистому, завтра принесу.

Марта не могла уснуть. От мужа невыносимо несло чесноком, и, даже повернувшись на другой бок, она чувствовала этот запах.

– Зигфрид, ты сегодня ел сосиски с чесночным соусом, – сказала она, толкая мужа локтем, – и наверняка пил пиво. Доктор тебе строго запретил жирную и калорийную пищу.

– Всего одну кружку, меня Отто угостил, – оправдывался Зигфрид. – Ему на работе премию дали.

– Если бы ты поменьше пил пива и побольше работал, мог бы тоже премию получить. Кредит за нашу новую ВMW еще не весь выплачен.

– Можно было и не брать машину, наш старый «Опель» еще года два протянет, – возразил Зигфрид, – а проценты за кредит теперь выше, чем до вторжения.

– Зато цена почти в полтора раза ниже. Когда бы такой случай подвернулся?

Зигфрид хотел было возразить, но потом решил промолчать. Если Марта что-то надумала, ее не переубедить. Так случилось и в этот раз. После сообщений о Нашествии цены на многие товары резко упали, правда, одновременно резко возросли проценты по выплате кредитов.

– Марта, – после паузы продолжил разговор Зигфрид, – ты как думаешь, мы примем ультиматум или нет?

– Нет, наверное, я бы точно не приняла. Не хочется становиться собакой.

– Почему собакой?

– Ну, они с нами будто с бродячей собакой обращаются – шерсть вымыть хотят, когти остричь. Может, на опыты отправят, может, просто кормить и выгуливать будут. С другой стороны, что мы им сделаем? Они же, в сущности, всемогущи.

– А помнишь, когда мы Лоренцо из приюта взяли, он поначалу царапался, шипел и кусался? – улыбнулся Зигфрид. – Хоть и изголодался порядком, но молоко из блюдца пить только дня через два начал.

– Да, хороший кот был, – вздохнула Марта. – Жаль, что умер. Ладно, давай спать. И прошу тебя, поменьше ешь жирного. Даже на дармовщину.

Депутат Государственной Думы России Степан Иванович Свинарев немного волновался. Еще бы, ведь не каждый день к нему приезжает сам премьер-министр, чтобы, как он сообщил в телефонном разговоре по АТС-1, обсудить очень важную тему. Что за важная тема, Степан Иванович понял сразу, но зачем премьеру ради этого лично приезжать к нему, пусть даже и к лидеру крупной фракции, было не очень понятно. Тем более что фракция-то не проправительственная и ее лидер и глава правительства встречались до этого исключительно во время официальных мероприятий или полуофициальных приемов, фуршетов и дней рождений таких же, как и они, крупных государственных чиновников либо олигархов.

С вопросом же для обсуждения все было ясно. Фактически на каждом заседании Думы, да и правительства тоже так или иначе поднимался вопрос о Нашествии. Едва ли не каждый третий депутат считал своим долгом выступить и сделать какое-нибудь важное заявление, предложить законопроект либо поправку, а то даже и санкции против пришельцев.

М-да, кого-кого, а чудаков на букву «м» в Думе всегда хватало. Степан Иванович и сам выступал, только предложений никаких не вносил, хотя многие и намекали, что пора, мол, озвучить позицию.

Свинарев встретил премьера в своем кабинете. После обмена приветствиями и дежурными фразами собеседники сели за стол, где их ждал свежий чай.

– Люблю чай, – сознался премьер, – кофе слишком возбуждает, в мыслях возникает поспешность. А в наше непростое время решения нужно принимать обдуманно. Это я о Нашествии говорю. Слишком многое поставлено на карту.