– Наша первая группа на исходной.

– Наша вторая, третья группа на месте.

– Саперы отошли, мины установлены.

– Все группы на исходных позициях.

По мере поступления информации я делал пометки на карте. Пока все шло, как мы планировали.

Посмотрел на часы. Полшестого.

– Наши видят полицаев. Спрашивают: «По плану?»

– Да. – Мой голос сух, отрывист.

– По плану, – шелестом слышу я голоса связистов. Под тентом под разлапистой липой стоят мобильные станции и на приеме большие армейские станции типа Р-159, около десятка сотовых телефонов.

Мы сидим на корточках в тени деревьев. Надеюсь, что нас не видно. Поступает доклад, что полицаев сменили наши. Каюк полицаям.

Через полчаса послышался шум техники. Три «Хаммера» с пулеметами на крышах. Едут медленно, крутят стволами. По обговоренному плану, разведку мы пропускали беспрепятственно.

Доклад от мусульман, что к ним направляется группа разведки противника в количестве пяти человек. Зубы предательски начинают выбивать очередную дробь. Сигарету в зубы. Не зажигаю, дым может выдать нас…

Жую фильтр. Дыма, дыма табачного хочу! Глоток дыма!!!! Смахиваю пот. Оглядываю присутствующих. Все напряжены, видно, как у одного из связистов темнеет от пота рубашка на груди. Тишина в эфире, тишина вокруг. Мы не замечаем ни трелей птах лесных, ни стрекотания кузнечиков. Только слушаем, не начнется ли бой, не начнется ли крик чей. Тишина. Эта тишина мотает нервы на кулак. Эта тишина маскирует не только нас, но и противника, который также слушает тишину и смотрит на нас, думая, что за группа идиотов расположилась молча. Тихо.

Шорох станции. И вслед за ним слышим грохот техники. Сначала несколько «Хаммеров» с пулеметчиками, затем БТР. Один, два, три, четыре. Пыль, поднимаемая каждой машиной, заволакивает их завесой. Потом пошла и колесная техника. Штаб? Узел связи? Не знаем.

Связист оборачивается, и по губам читаю: «По плану?» Киваю. Секунд через десять сначала содрогнулась земля, за поворотом виден столб пыли с комьями грязи, а посередине искры, и тут же звуковая волна донесла до нас раскатистый звук мощного взрыва.

Я поднял глаза. Я так привык: когда проводили учения, то смотришь на панель перед собой. Там и огромный планшет с картой, и приборы, датчики показывают, что и как и где происходит. Тут же наносится изменение обстановки на карту, телефоны, станции звучат привычной музыкой, привычным ритмом, и ты принимаешь решение, отдаешь команды… А тут? А сейчас все в бою. А ты здесь сидишь, как мартышка, как не пришей кобыле хвост, пятое колесо в телеге! Точно так же и обезьяна могла с умным видом кивать башкой, мол, все по плану. А я как командир? Что сейчас могу сделать? Вперед, рваться в бой? Где, с кем? Тьфу! Бля!

И тут же вслед за взрывом противотанковой мины раздались автоматные очереди наших и отрывочные – американцев.

Спустя минуты наши стали стрелять короткими очередями. А потом грянуло еще несколько взрывов. Два? Три? На слух пытался определить. Они почти слились в один.

– Саперы, – лаконично, но с бешеными от возбуждения глазами доложили связисты. Противопехотные мины. Сколько хватало взгляда – по всей дороге шел нешуточный бой. Над дорогой поднимался дым от выстрелов, пыль, со стороны, где должны были атаковать бандиты, поднимался черный дым то клубами, то закручивающимся столбом. Горела какая-то техника.

Связист обернулся:

– Вертолеты взлетели. Пять минут, и у нас.

Я обернулся к Миненко. Иван улыбался. Но это была не улыбка – оскал. Волосы прилипли к черепу, глаза горят, и улыбка-оскал вполлица. Маска смерти – мелькнуло в голове.

– «Вертушки» взлетели, – кручу пальцем над головой для верности.