– О, глядите, Фома, как козел заскакал, – раздались насмешливые выкрики.

Но Вовка уже ничего не слышал, давно не испытанное чувство вновь захватывало его, а в голове крутились бесконечные драки его прежнего детства, когда он сам был их заводилой. Видимо выражение его лица настолько изменилось, что его противник тоже стал серьезен, и уже без пренебрежительной улыбки пошел в наступление. Вовка хорошо понимал, что стоит ему пропустить удар от значительно более тяжелого противника и он уже не боец. Поэтому он все делал, чтобы уйти от этого удара. А тот никак не попадая в юркого мальчишку, уже совсем забыл об обороне, и размахивал руками, как граблями. Вот на таком замахе и подловил его Вовка, четко ткнув кулаком в подбородок. Его противник, постояв долю секунды, кулем упал на землю.

После этого Вовка повернулся к растерянно смотревшим на это хулиганам и сказал.

– Кто следующий получить пиздюлей?

Заика пятился назад, повторяя без заикания:

– Вовка, не надо, мы же с тобой в одном классе учимся.

Но, когда тот шагнул вперед, вся троица бросилась в темноту, оставив своего вожака лежать на дороге.

Вслед за ними по пустынной улице разнесся победный Мишкин вопль. Он подбежал к поверженному врагу и хотел с разбегу заехать ногой ему под ребра. Но Вовка вовремя крикнул:

– Не смей, сейчас сам получишь, нельзя лежачих бить!

Он наклонился над лежащим парнем и спросил:

– Мишка, а это кто?

– Ты, что Вовка, и Графа не узнал? Это же Витька Графов, это он тебе на прошлой неделе отпинал. Тогда тебе батя еще добавил за нытье и жалобы.

Вовка потрепал Графова по щеке, тот в ответ открыл глаза и начал медленно оглядываться.

Затем он медленно сел и с удивлением спросил:

– так ты, что пацан меня отрубил, что ли?

– Выходит, что так, – ответил Вовка.

– А что кенты мои сдернули?

– Сдернули. Сдернули! – злорадно завопил Мишка, – бежали только пятки сверкали.

Графов, пошатываясь, поднялся:

– Ну Фома у тебя и колотуха, оказывается, а я тебя за пустое место держал, – сказал он, оглядываясь по сторонам, – а мои действительно сдернули, послушай, – обратился он вновь к Вовке, – давай к нам в компанию приходи, где мы собираемся, знаешь, но долго не думай, я один раз приглашаю.

После этой речи Витька, потирая челюсть, и слегка пошатываясь, исчез в темноте.

Пока шли до дома, Вовка устал от восторженного описания боя. Мишка то и дело комментировал:

– Он ногой, а ты ее рукой отбил! А он со всего размаха! а ты ему в челюсть тырс, и отрубил!

– Дома не говори, – буркнул Вовка перед дверями, Мишка послушно кивнул головой. Но когда они зашли в дом, Мишка вылетел в комнату, где за столом сидели родители и, с ходу заорал:

– А Вовка сейчас Графа вырубил! На нас у дома Кияновых его кодла наехала, а Вовка один на один Графа уделал.

Мать побледнела и ахнула. А вот эмоции Павла Александровича были не так понятны.

Он почти не изменился в лице, и с надеждой спросил:

– Вовка, это правда, точно отрубил Витьку?

– Да папа, одним ударом, – кратко прозвучал ответ.

Отец медленно встал из-за стола, и почти уперся головой в потолок.

– Мать, – сказал он, – достань-ка чекушку, которая у тебя лежит, это дело надо отметить! Я уже не верил, что такое случится. Вовка, иди ко мне, дай тебя обниму сынок, нет, все-таки заиграла в тебе моя кровь!

Недовольная мать, со стуком поставила на стол чекушку водки. А Павел Александрович, тем временем шарил по карманам.

Он вытащил из них несколько бумажек и сказал:

– Вот бери, тут на мяч должно хватить. Это тебе мой подарок, за то, что человеком стал, а не размазней. Потом обратился к матери:

– Ну, что Люда нахмурилась, радоваться надо, а то всю дорогу парень битый приходил, а теперь вишь, как дело повернулось. Хоть не стыдно соседям в глаза смотреть.