Никита идёт по улице и ему кажется: мир теряет цвета.

Потускнело блестящее золото осени, померкло. И теперь серыми стали не только пасмурное небо и мокрый асфальт, но и дома, деревья, трава. Даже огни светофора не назовёшь слишком яркими, не разглядишь издалека. И лица у прохожих, почти у всех, угрюмые, равнодушные, неприветливые.

– Опять моросит! – разочарованно вздыхает мама, выйдя из подъезда, и заставляет Никиту натянуть на голову капюшон. – Когда же кончится эта мерзкая погода? Увидим ли мы ещё раз солнышко?

Что происходит?

Объяснение принёс Тот.

Появился он неожиданно. Не ночью, как обычно, когда Никита уже лежал в постели, а ранним вечером.

– Тот! Где ты пропадал? Я тебя ждал, ждал! – подскочил к другу Никита.

– Сейчас-сейчас! – Тот аккуратно отстранил его от себя, осмотрелся по сторонам, выглянул в окно, долго изучал пейзаж, бормоча себе под нос:

– Ага. Всё так и есть. Как обещано. Грустная картина.

Никита не выдержал и укоризненно воскликнул:

– Тот!

Тот повернулся к нему и, как ни в чём не бывало, принялся отвечать на вопрос, прозвучавший ещё несколько минут назад.

– Нигде я не пропадал! Я информацию собирал. И теперь вижу, что не зря.

– Какую информацию?

– Про господина Полутень, конечно! Сразу он мне не понравился. Вот я и бегал по Подкроватью, узнавал про него. Неясный он тип. Подозрительный. На всех обиженный. Ведь на полутень никто внимания не обращает. Она же – не тень, не свет. Не пойми что. Серость несусветная. Вот господин Полутень и решил о себе заявить. Разом убрать и свет, и темноту, и цвета. Чтобы весь мир стал серым, блёклым, бледным. Чтобы превратился он в сплошную скучную полутень.

– Значит, это всё его работа? – Никита указал за окно.

Тот тяжело вздохнул.

– Не совсем. Он один на такое не способен. Он же никакой! Ему и решительного поступка не совершить. Он же даже Аришу не мог забрать, пока ты ему не разрешил.