А Леонид этот приехал как-то к другу, дядьке-то моему, и увидел фотографию, где он с отцом моим. Рассказал всё, совесть видать замучила, и адрес попросил. Приехал к нам и всё мне и рассказал. Сказал, что один раз приезжал к нам, в ту деревню, но нас там уже не застал. Упрекнул я его, само собой: «Ты же соучастник убийства, фактически». Молчал, голову опустил и молчал. Боялся, говорит, его. Жить, говорит, не могу спокойно от креста этого, который на душу взял, мол, недолго осталось, а с этим туда уходить не хочу. Не знал только Леонид того, что этот самый убийца в одной деревне со мной живёт. Узнал уже от меня, фамилию и имя-то он назвал, решил проверить, он не он, узнал его – тот самый, сказал мне. Не знаю, зачем, но Леонид к нему пошёл. Что там у них происходило?.. Но через день последнего в канаве нашли, на обочине. Следствие установило: был выпивши, поскользнулся и ударился головой о камень. Он и не пил никогда, да кто разбираться-то будет, алкоголь в крови есть – всё, пил значит. Понял я, что всё узнал Михей, про то, с кем в одной деревни живёт, и моей семье теперь он житья не даст, со света сживёт. За сына переживал. Он уже в городе жил. Говорю, езжай срочно к родителям жены на Урал. Там и работу найдёшь, он тебе здесь житья не даст. Остался один я, жена к тому времени вслед за сестрой ушла, и понял – надо действовать. Вечером разговорился с его соседкой и между делом сказал, что, мол, пойду завтра с утра за слегами к болоту, сказал, чтобы он слышал. А сам уже в полночь отправился туда и стал ждать, знал, что придёт. Пришёл… с ножом. Остановился у кустов, медлить я не стал, набросился, нож отнять хотел, он поскользнулся и в болото упал, тонуть начал. Кричал… Так и утоп.

– А если бы он не упал сам… Вы бы помогли?

– Упал бы. Грехи его за собой потянули. Болото вообще место мистическое. Всю жизнь считалось, что на болоте вся нечисть собирается, вот они его к себе и забрали, как своего. Если бы не это? Сколько бы он ещё людей со свету сжил бы? Он ведь, хотя и в возрасте уже был, но силы в нём было хоть отбавляй. Это страшный человек. Он и здесь всем житья не давал и там, – и дед указал пальцем на небо. – Никому не нужен был.

– Но вы же, фактически, грех на душу взяли?

– Все мы не без греха. Отмоюсь. Там виднее, кого куда отправить. А вот ему ещё долго в аду гореть.

– А как же мне теперь? Вы мне рассказали всё это, и здесь я оказалась для этого… Но почему? – потрясённая рассказом деда спросила Оксана.

– У тебя душа чистая, чистой и останется, ты не бойся. Я свой грех как нёс, так нести и буду.

– Вы мне душу свою облегчить решили?

– Надо, чтобы ты знала. Считай, что исповедался я тебе.

– Кто вы всё-таки?

– Моя бабка была умнейший человек. Многое мне поведала. Она многим людям помогла, лечить народными средствами умела. Травница потомственная. Наверное, я в неё пошёл, – хитро улыбнулся дед.

– А как же теперь с ним? – Оксана кивнула в сторону болота.

– А что ты сделаешь? Болото. Туда, за всё время, столько живности всякой затянуло, да и людей, кого по дурости, кого по глупости, а кого и грехи собственные… Как оттуда достанешь? Ты, дочка, не думай об этом. Сны теперь тебе сниться не будут, – добродушно улыбнулся дед, потрясённой последней фразой Оксане. – А дом ты продавай, не сомневайся. Не принесёт он тебе счастья. Продай человеку с тёмной душой.

– А как узнать, какая душа у человека?

– А по глазам увидишь. У человека со светлой душой глаза, как у ангела – чистые, чистым светом наполнены. А с чёрной… блестят не хорошим блеском. Ты это сердцем поймёшь, оно само тебе подскажет.