Мне тогда только 9 лет было, по-мальчишески поклялся отомстить за отца. Отец человеком был хорошим, никто плохого слова сказать не мог про него, все его жалели. Мать, как узнала, от горя чуть с ума не сошла. Она сирота была, отец для неё всё был, жизнь её. А потом мы же небольшие, я второй в семье, одной тяжело растить нас, замуж вышла. Мужчина с нами поладил, пока ухаживал, а потом, как женился, издеваться начал, чуть что не по его – ремень армейский. Мать с нами к сестре своей на Урал сбежала, всё этому оставила. Младших в детдом забрали, а я в интернат отправился. Но ничего – выучился, человеком стал. Женился там. Вот что значит – судьба. Не раз у нас с ним – Михеем-то этим – пути пересекались. Жена Михея там – на Урале – в посёлке небольшом, где я с женой жил, в соседнем доме жила.

Михея после войны в Сибирь сослали. Он и там дела свои делал. Завистливый был, всех, кто лучше него живёт, готов был со света свести. А с женой будущей Михея тётка её познакомила, она с ним работала, ну, и рассказала про свою племянницу, вот он и решил на ней жениться. Леонид – солдат тот самый – тоже в Сибирь попал с дядей моим, братом отца, работал. Молчал этот Леонид про отца-то моего, уж не знаю почему, но молчал, пока совесть совсем не изглодала всё внутри. И не знал даже, с чьим братом работает вместе и дружит. Вот тоже судьба и здесь себя показала.

Женился Михей, дочь родилась. Уехали потом сюда, на родину. У матери его жили. Жена его сама боялась, не выдержала всё-таки, сбежала, а дочь ему оставила. Мать его её растила, хотя вряд ли она сама оставила, видать он чем-то запугал или ещё чего, убежала наскоро. У него и дочь не лучше, вместе некоторые дела проделывали, поплатилась. Вышла замуж. Муж инженером был на заводе. Квартира, дом свой, а потом пить начал, и его с инженеров погнали. Михей дочь уговаривать начал, брось, мол, его, а она любила его, дети были, ну, он его и напоил видать чем-то, попили вместе, а потом он болеть стал и умер вскоре. Он – Михей этот – в травах хорошо разбирался, только в основном в тех, которыми отравить можно и травил, а дочь его знала это, но молчала, и сама поплатилась. Уехала к матери своей, сбежала, можно сказать, вскоре после смерти мужа.

Лютый человек был, одним словом. Чуть что не по его… Кляузы писал, доносы всякие, врал на других, подставлял, если надо. Он расписки-то эти, видела небось, с мужиков брал до определённого времени, а потом раньше срока приходил, отдавай долг, мол, а нет… Давай чего ценное. Наживался так. Не всегда, конечно, так поступал, через раз, через два, а то не брали бы у него в долг. Он и на тот свет мужиков некоторых отправил из-за этих расписок, за каждый рубль удавить был готов. Одного такого к себе заманил, выпили, он к утру и умер. Признали печень, пил мол и всё. А у него семья, дети мал мала меньше. Самому младшему ещё года не было. Так он её уговаривать начал, подпиши, мол, дом на меня, помогу тогда тебе детей вырастить, будешь стирать, убирать, деньгами не обижу. Еле уговорили не связываться. Так он ей житья потом не давал, так и уехала отсюда куда-то к родне, дети старшие взрослые стали, легче стало уехать. Пытались как-то с ним бороться своими силами, и дом жечь пытались, а потом нашли одного поджигателя… Поскользнулся, мол, упал в речку, а холодно – утонул. И всё следствие. Боялись его все.

А потом меня сюда послали, как специалиста. Рядом работали, заводы недалеко друг от друга находились. Мой сын выучился и работать в совхоз пошёл, и он уже там, к тому времени, работал. Мы сюда перебрались, свой дом, как хорошо. А в этом доме, который ты купила, когда-то жила моя свояченица, сестра жены, а вот Михей, хозяин дома, был ей мужем. Она была замужем до него. Дом этот муж её первый построил. Умер он у неё, а через несколько лет этот Михей к ней и посватался, так сказать. Чем уж он её взял, не знаю. Она ему и не нужна была, на дом позарился. Как уж он заставил, может там в Сибири чему научился, может ещё где, не знаю, но она дом на него подписала, а он потом на дочь свою. Своих детей обделила, а ему всё оставила. Так вот, как только подписала, болеть стала сильно и вскоре умерла. Моя жена претензии предъявила, когда сестра болеть начала. Говорил ей – не ходи к нему, пообедала у них, болеть стала. Хорошо у меня бабка травница была, кое-чему научила. Выходил.