Потом Лука посоветовал мне посетить во Флоренции одну церковь под названием Сан-Фредиано[9].

– Сан-Фредиано. – Я мысленно повторила название, чтобы его запомнить. Я решила заказать себе еще водки. Я пошла к бару уверенной походкой, просочилась сквозь толпу и улыбнулась бармену, который на этот раз улыбается мне в ответ. На танцполе начали танцевать под музыку, которая показалась мне отдаленно знакомой.

Подходя к столику, я услышала, что кто-то из мужчин произнес имя Франчески, после чего все дружно засмеялись.

– Франческа? – громко переспросила я. Лука повернулся ко мне, а все остальные мужчины продолжили разговаривать между собой.

– Sì, Франческа. Правда, смешно, нет? – ухмыльнулся Лука, но, видя мой непонимающий взгляд, переспросил: – Ты не поняла?

– Нет, вы говорите слишком быстро, – сказала я.

– Хм, – произнес он. – Тогда я расскажу об этом по-английски, чтобы попрактиковаться, va bene?

– Хорошо.

– Подожди. – Лука сделал глубокий вдох и начал рассказ: – Ты же знаешь Франческу, верно? Она всегда плавает на широких байдарках, потому что боится.

Действительно, в клубе есть достаточно широкие деревянные байдарки. Они более устойчивые на воде, чем узкие алюминиевые.

– Так вот на днях, – продолжил Лука, – мы предложили ей проплыть на маленькой байдарке. И она тут же: No! No! No! – Лука изобразил Франческу: плотно сжал губы, сложил руки на груди и отрицательно покачал головой. – Мы над ней посмеялись, а потом она говорит хорошо. Тогда Корреджио сажает ее в лодку, и она отплывает. На ней… эти… солнечные очки, да? И она машет нам так, словно мы совсем глупые.

Рассказывая эту сцену, Лука уже начал смеяться. Я почувствовала, как от его тела исходит приятное тепло.

– Она отплывает, и потом мы слышим ее крик. Рядом с лодкой эта… как ее… una nutria.

– Что-что? – переспросила я.

Лука попытался изобразить животное, для описания которого не нашел английского слова. Карло на противоположном углу стола громко рассмеялся.

– А, – сказала я, – крыса.

Я видела около берега крыс. Они плавают в реке, подняв морду над водой.

– Нет, – горячо возразил Лука, кладя ладонь мне на руку, – не крыса. No. Una nutria. Милая такая, не крыса, понимаешь?

– Нет, – ответила я. – Не понимаю, что может быть милого в крупном водоплавающем представителе семейства грызунов.

Стефано принес новые напитки, и Лука взял себе один из них.

– Так… – продолжил Лука. – В любом случае они не создают нам никаких проблем. Но Франческа начала размахивать руками, и тут лодку начинает качать, мы все кричим: «Спокойно!» – но она слишком активно двигается в лодке и потом оказывается в воде. Бедная нутрия…

– Бедная Франческа, – рассмеялась я, и звук моего смеха меня удивил.

– Бедная Франческа? – громко произнес Карло. – Macché povera очень бедная Франческа.

Лука проигнорировал его реплику.

– Франческа плывет и ударяется о зверька! Нутрия визжит и пытается уплыть в сторону, но не может, потому что застряла в nella… nella…

– В течении? – переспросила я.

– Sì. В течении. Точно. С ума сойти. О, Франческа… – вздохнул Лука.

Он хотел сказать что-то еще, его опередил Карло, который что-то быстро пробормотал, и в сказанном им я уловила слово puttana. Все мужчины замолкли.

– Правда? – сказала я в полной тишине. Я осмелела от выпитого алкоголя, но, когда все начали на меня смотреть, я немного удивилась.

– А ты ее знаешь? – спросил Карло, не спуская с меня взгляда.

– Хватит, – произносит Лука. – Остановись, Карло. Ты пьян.

– Он ведет себя так для того, чтобы произвести на тебя впечатление, – сказал Карло с улыбкой, от которой у меня мурашки по телу. – Будь осторожна! Он точно такой же, как и все остальные мужчины.