Ставрос изогнул бровь.

– То есть вы читали о нем, а его самого не читали? Он уже год как издан.

– Разве? Я не знала… – Дарья потерялась. – Я читала про находку рукописи… Ну, и пересказы содержания были, пока ее исследовали. В общем, я как-то… Мне не показалось, что там может быть что-то сногсшибательное… А потом я вообще забыла…

– А вы почитайте. – Алхимик улыбнулся. – Хотя бы чтобы исправить такое занятное положение, когда неблагочестивый тип вроде меня знает об истории христианства больше вашего. Впрочем, я прошу прощения, мне эта тема не так уж интересна, а вы меня вовлекли почти в богословский спор. Я человек грешный, непорядочный, циничный и так далее, в церковь не хожу и ходить не собираюсь. Посему лучше поговорим о более земном и насущном. Например, о ваших обязанностях на ближайшие две недели.

– Ой, да, – спохватилась Дарья, – я ведь еще ничего не знаю об этом!

Ставрос рассказал поподробнее о грядущей конференции – оказалось, что он один из ее главных кураторов, вместе с Димитриадисом. Она была посвящена развитию науки на рубеже средневековья и нового времени, поэтому доклады были заявлены на самые разные темы: история, литература, физика, химия, медицина, сельское хозяйство, даже военное дело. Первая неделя конференции посвящалась науке византийской, вторая – всей прочей: западноевропейской, арабской, турецкой, славянской, китайской. Ожидалось прибытие ученых со всего мира, в том числе большой делегации из Московии, и именно для нее понадобились переводчики: российские ученые плохо знали или, по крайней мере, плохо воспринимали на слух языки, на которых было больше половины намеченных докладов, в том числе греческого, немецкого и арабского, и организаторы решили пойти навстречу русским. Задача переводчиков облегчалась тем, что переводить они будут хоть и синхронно, но не чисто со слуха: тексты докладов в момент произнесения будут транслироваться переводчику на экран компьютера. И всё же Дарья слегка растерялась, даже испугалась, слишком уж большим оказался разброс тем, перевод требовал знания широкого круга лексики. Но перед Алхимиком она постаралась не выказать своего испуга: не хотелось, чтобы он счел ее непрофессионалом. Ставрос выдал ей полный список докладов конференции, где были отмечены выступления на греческом – именно их Дарье предстояло переводить на русский, – и посоветовал прямо сейчас заняться проработкой: имена, должности и места работы докладчиков, а также темы их выступлений должны звучать безукоризненно. Дарья также получила глоссарий специфических терминов с готовым переводом, а еще кое-какими вспомогательными материалами и шпаргалками Алхимик пообещал снабдить ее по приезде в Дамаск. Греческий доклады первого дня конференции имели филологическую и историческую направленность – область, Дарье знакомая; в дальнейшем Ставрос намеревался выдавать ей для ознакомления тексты докладов очередного дня накануне вечером, чтобы она могла проглядывать их заранее на предмет малопонятных терминов. Дарья внимательно прочла данные ей материалы, задала Алхимику несколько вопросов и почти успокоилась: вроде бы ее знаний должно было хватить для такой работы!

– Думаю, я смогу с этим справиться, – сказала, наконец, она, поднимая голову от бумаг. Ставрос одобрительно кивнул и сказал:

– Я тоже надеюсь, что не ошибся с выбором и вы будете на высоте.

Словно и не было никакого разговора о «химической задаче» и он позвал ее в Дамаск исключительно с деловыми целями. А может, так и есть, и он просто разыгрывает ее этими разговорами об алхимии?.. Больше всего Дарью сбивало с толку то, что Ставрос неожиданно мог перейти с чисто деловой беседы на личную, причем почти мгновенно сползти в двусмысленные намеки, а через пять минут уже сделать вид, будто ничего возмутительного не говорил, и переключиться совсем на другое… Совершенно непредсказуемый человек! Но в этом заключалось некое обаяние… Впрочем, в Ставросе и так слишком многое очаровывало, и Дарью опять пугало и манило это очарование неизведанного лабиринта, манило и притягивало…