Пострадавший признает, что боится доверять своему партнеру, предпочитает не «слишком увлекаться чувствами» либо можеть считать, что в конечном итоге все бросят и обманут: «Я знаю, каковы люди, и действую исходя из того, что они всегда будут лгать или предавать меня». Зачастую отказываются заводить близких друзей, потому что считает, что даже родным детям нельзя полностью доверять.

Напротив, эпистемическая доверчивость подразумевает отсутствие критичности, бдительности и неспособность различать достоверную и недостоверную информацию, это делает людей уязвимыми для дезинформации и эксплуатации.

Исследования выявили особую роль эпистемического недоверия и эпистемической доверчивости как косвенных показателей связи между насилием в детстве и симптомами комплексного постравматического расстройства.

Одновременно с разрушением или упрощением социальных отношений человек становится беднее в своем самовыражении, менее самодостаточными и менее ресурсным. Проблема пострадавших заключается в том, что у них меньше доступных ресурсов, они страдают от комбинированной социально-психо-физической проблемы, с неблагополучным социальным положением, низкой уверенностью в себе и низкой самооценкой. Зачастую они уже ощутили на себе неэффективность работы различных специалистов и альтернативных методов лечения и сильно разочарованы.

Они смирились и не верят, что им станет лучше. Низкая ответственность за себя, низкая личная энергия, мало радости жизни и ограниченное понимание себя и существования – вот некоторые из характеристик расстройства после травмы, которые затрудняют восстановление. В силу сформированных травмой особенностей им трудно построить доверительные отношения с психотерапевтом, тогда как именно эти отношения сами по себе являются «активным ингредиентом» терапии, и их качество является важным предиктором результата. В психотерапии важный момент – научиться улучшать свою социальную жизнь, изменяя свое поведение и самовосприятие.

Исцелиться – значит снова стать целым. Чудесно то, что можно восстановить свою полноценную жизнь, прилагая усилия, чтобы освободиться от неприятных, навязанных и непрошенных представлений о себе, которые были внушены в силу абъюзивных взаимодействией и наивного некритичного отношения к абъюзеру. Сколько бы травм пострадавшие ни собрали по причине случившихся с ними жизненных событий, в каких бы неприятностях ни находились сейчас, и сколько бы негатива ни было создано, всегда можно вернуть собственную здоровую жизнь, если они сами готовы навести в ней порядок.

Настоящее исцеление – это путь, чтобы снова стать здоровыми, вернуться к собственной полноценной жизни и снова стать целыми, независимо от того, больны ли сейчас физически или психологически, одиноки или страдаем от проблем, которые заставляют думать о себе плохо или делают нас непригодными для работы.

Для восстановления после травмирующего опыта эксперты рекомендуют начинать с психотерапии, ориентированной на травму, хотя ими признается, что для результата может потребоваться большое количество сеансов. Если травма тяжелая и выявлена на поздней стадии, то нужна специализированная психотерапия и медикаментозное лечение. Фармакологическая помощь может способствовать стабилизации состояния, улучшая результаты психотерапевтического вмешательства.

Но главный фокус психотерапии после стабилизации состояния необходимо направить на коррекцию мыслей о себе и собственного поведения человека. Лечение тяжело травмированных пациентов не является простым, их отношение часто характеризуется изначально высоким уровнем недоверия, избегания и потребностью в контроле в рамках травмы привязанности. Сложность в том, что отсутствие настроенности на установление личностных связей препятствует установлению эффективных отношений даже с поддерживающим окружением, с психотерапевтом, это мешает всестороннему глубокому исследованию случаев абъюза и ограничивает возможности психотерапии.