После несколько когорт во главе со мной проследовали в порт, где у пристани стояли лодки местных. На них кротонцы вывезли часть повстанцев, оставшихся со мной в городе, и укрыли в ночной мгле морских вод от римских глаз. Рут со своей конницей спрятался в близлежащей чаще. Город опустел. Легионы Иркия, Тарка и Ганника взяли форсированный марш, разойдясь из Кротона в трех разных направлениях и приступив к реализации второй части моего плана. Мною было принято принципиальное решение расформировать легион Эростена после его скоропостижной кончины. Число бойцов в контуберниях было решено довести до десяти вместо существующих на тот момент восьми. К каждому легиону добавлялась резервная когорта в третью линию строя. Легионы Икрия, Тарка, Ганника и Тирна «разбухли» и теперь превосходили римские легионы числом почти в полтора раза. После того как было принято решение разделиться, Ганник, Икрий и Тарк оставили меня вместе с Тирном и Рутом. Отныне я имел за спиной всего один легион и несколько турм кавалеристов.

Претворять план в действие я начал незамедлительно. Гарнизон Кротона ощетинился, ярко осветился факелами, на стенах появлись восставшие, а я наблюдал за развернувшимся действом со стороны…

Горнисты врага протрубили сигнал. Легаты командовали наступление. Стройные когорты легионов двинулись к гарнизону. Тяжело перекатывались баллисты. Враг посчитал, что восставшие захватили город и теперь готовы держать оборону при римском штурме.

Первый удар нанесла артиллерия. Легаты рассчитывали внести сумятицу в стан врага и не дать возможности восставшим организоваться при сопротивлении. Вперед выступило с десяток баллист104. Огромные, весом в тысячу фунтов, установки управлялись четырьмя легионерами и били точно в заданную цель. Расправились упругие жилы, в действие пришли метательные рычаги. В воздух по настильной траектории метнулись крупные круглые ядра, вес которых достигал тридцати фунтов. Первые удары ядер взорвали стену фонтаном каменных брызг. Поеденные плесенью укрепления дрогнули, но устояли. Огонь баллист поддержали скорпионы105 и внушительного размера стрелы, пробивавшие навылет самую крепкую броню, точечно попадали в цель на стене. Вскоре пришел черед зажигательных смесей106. Небо озарилось яркими вспышками пламени. Горшки разбивались о гарнизон, огонь охватывал укрепления…

Выступила пехота. Легионеры сомкнули щиты черепахой107, приблизились к стенам гарнизона, принялись метать пилумы. Показались тараны108, которые легионеры успели подготовить для удара по полуразрушенным стенам укреплений и решетке ворот. Штурм происходил в полной темноте, и вряд ли римляне обратили внимание, что с кротонских стен не слышно криков раненых и не оказывается сопротивление. Воздух взрывался топотом тысяч и тысяч сапог да зычными командами центурионов.

В стену ударил первый таран, посыпался ветхий камень. От следующего удара слетела решетка на воротах. Одна из двойных центурий первой когорты легиона Ария109 стремилась в проем ворот. Пилумы попадали в повстанцев, а те, не издавая ни единого звука, падали навзничь, все так же держа факелы в руках.

Послышался четкий приказ забираться на городские стены. Легионеры закинули штурмовые лестницы110. На стену укреплений взобрались пехотинцы, обнажившие гладиусы. Они вдруг замерли, медленно опустили мечи. Легаты крыли благим матом своих центурионов, требуя, чтобы захлебнувшееся наступление было продолжено. Однако пехотинцы подходили к восставшим, которые не изменили своих поз с тех самых пор, как начался штурм. Касались их кончиком гладиуса, кто-то пинал защитников ногой. Несколько тел упало со стены в ров. Послышались хлопки, с которыми тела бились о влажную землю. Осознание, что их обвели вокруг пальца, пришло слишком поздно…