Луций Квинкций98, командир конницы, с утра доложил, что восставшие движутся на северо-запад. Но днем Спартак допустил тактическую ошибку и резко повернул на восток. Он следует в Кротон99, городишко на западном берегу Тарентского залива. Мне и моим командующим известно, что ценности со стратегической точки зрения город не представляет ввиду своих незначительных размеров.

На совете поднималось предположение, что голодные рабы бросились к Кротону в поисках продовольствия, однако городок слишком мал и не то что не прокормит рабов, но даже не вместит этих свиней внутри своих стен. К тому же лютая зима, что обрушилась в этот год на Бруттию, наверняка истощила те запасы провианта, что еще могли храниться в амбарах, и жители Кротона не отдадут провиант просто так.

Немаловажным фактором, который сыграет злую шутку с рабами, станет то, что у Кротона есть свой гарнизон, а жители вот уже много лет находятся под протекторатом Рима. Слава Республике! Местные, знающие о том, что беглых рабов преследует сам Марк Красс, наделенный сенатом чрезвычайным империем, вряд ли пустят стаю собак внутрь даже под угрозой смерти.

Мои офицеры предлагают нанести разящий удар с ходу. Мы загоним рабов как стаю собак, коими они, без всяких сомнений, являются.

По пути к Регийскому полуострову прежний Спартак обошел Кротон своим вниманием, поэтому поселение стало одним из немногих в Бруттии, ускользнувшим из-под цепкого взора римлян. Красс, стремительным маршем преследовавший Спартака и грезивший о скором разгроме, не удосужился выставить в Кротоне свой гарнизон, как делал в большинстве других городов100.

На карте Бруттия, доставшейся прежнему Спартаку от аборигенов, Кротон отмечался расплывшейся выцветшей точкой. Название читалось трудно, писали корявым почерком, по-гречески, а Тарентский залив на карте именовался Ионическим101. Идея свернуть к небольшому городу-порту зажглась в моей голове во время разговора с представителями остатков древнего племени энотров102, присоединившихся к повстанцам на Регийском полуострове. Они знали местность как свои пять пальцев и уверили меня, что Кротон, населенный враждебными римлянам бруттами103, встретит нас с распростертыми объятиями. Город-порт доживал последние деньки в ненависти к Риму, а жители вынашивали планы жестокой мести. Тогда-то и родился мой план, а заодно принято решение идти к Кротону.

Форсированным маршем, изнемогая от усталости, мы подошли к Кротону до темноты. Горожане узнали в нас восставших против несправедливости римлян рабов и выслали делегацию к нам навстречу. Как выяснилось позже, эта делегация насчитывала все население города-порта и составила всего несколько сот человек, ютившихся в немногих целых домах. Жители с ходу объявили, что испытывают к римлянам неприязнь, ведь именно Рим разрушил Кротон, лишил город былой славы, а их процветания. Они заявили, что им нечего терять, и высказали желание помочь нам и далее присоединиться к нашему освободительному движению. Тогда я и озвучил собравшимся вокруг меня людям свои намерения. Зная, что город представляет собой по большей части развалины, я предложил инициировать разгром.

Несколько сот пленников, захваченных нами при прорыве с Регийского полуострова, вывели на улицы Кротона, дали оружие из арсеналов порта. Я обещал дать своим бойцам вдоволь насладиться римской кровью, и они получили этот шанс, потому что я привык держать свое слово. Гладиаторы из моей армии потянули жребий. Улицы Кротона залила кровь. Пленные пытались укрыться от возмездия в домах, затеряться среди улиц, но не прошло и часа, как все было кончено. В бою пало только семеро гладиаторов, среди них, к моему огромному сожалению, – полководец Эростен. Все до одного пленники были мертвы. Тела пленных оказались разбросаны по всему городу. Полуразрушенный Кротон, в одночасье превратившийся в большую братскую могилу, должен был предстать перед Марком Крассом во всей своей пугающей жестокости. Специально для него мы «восстановили из пепла» кротонский гарнизон, перенеся часть пленных на разрушенные городские стены. Теперь все выглядело так, будто злые неотесанные варвары разгромили Кротон, разрушили гарнизон и перерезали жителей после кровавого штурма.