– Вы быстро, – на крыльце дома показался Буря. Он был без плаща, в одной рубахе. Вынув окурок, закурил.

В колонии редко кто курил или употреблял алкоголь. Табак достать было сложно, да и правилами запрещалось употреблять что-либо, что вредит здоровью колониста. Но некоторые, умудрялись достать самодельные сигаретки или вырастить запрещенный табак. Что касалось алкоголя, то его можно варить самим, например пиво или ставить настойки. Опять же не для открытого употребления. На праздники или для лечения. В Федерации, в особенности армии табак и алкоголь воспрещался. Но Адам знал, что вне стен Федерации табак можно было достать, так же легко, как и алкоголь.

– Вечер вообще-то, не загарами ночь. – Буркнул недовольно темнокожий парень. – Кто эти? – Быстро переключив свое внимание на Адама и Аню.

– Эти пойдут с вами. Они беглые, – спокойно ответил Буря. – Он скрешец, а она колонистка. – Как ни в чем, ни, бывало, произнес мужчина, словно это было обычным делом. Сделав пару затяжек, Буря потушил сигаретку, оставив окурок недокуренным, и сунул тот в мешочек.

– Скрешец?! – Парень округлил глаза, крепко схватившись за ремень, на котором висело ружье. Он явно был встревожен этим открытием.

– Я же говорю, они беглые, – уточнил Буря, спустившись с крыльца и сев на одну из ступеней. – Чем слушаешь? Она меченая, а он, кой его знает, чего он сбежал. Хотя, глядя на его рожу понятно, что никакой он не скрешец. Рожей, как раз, и не вышел, – посмеялся Буря.

Адам и Аня, все это время молча слушали разговор. Изредка поглядывая то на группу, то на невозмутимого Бурю. Аня, вдобавок, поглядывала на старушку, переставшую обсасывать кусочек рыбки, спрятав его во рту. А остатки рыбы, ловко припрятала у себя за пазухой, не постеснявшись прихватить и хлеб.

– Скрешец пойдет с нами? – Возмущенно парень. – Не пойдет, мы не договаривались на это! – Парень завертел головой, в знак отрицания. – Ты совсем спятил? Совать нам в компанию солдата Федерации и колонистку? Нас не то, что в убежище не пустят, да нас по пути патрули схватят! Нет, так не пойдет!

– Так! – Буря поднялся на ноги. – Не визжи, как девчонка, а послушай меня! Никто вас не арестует! У них на лбу не написано кто они, а значит, никто задавать лишних вопросов не станет. Да и патрули не ходят по тому маршруту, какой я вам укажу. Ясно?

– Нет не ясно, – продолжал упорствовать парень. – Уговор был другим. Мы тебе припасы, ты нам карту! Ни о каких дополнительных попутчиках речи не шло!

– А теперь условия изменились и мое такое – я вам карту, а вы мне припасы, и этих двоих берете с собой. Иначе не видать вам карты, как своих ушей. И на этом разговор окончен.

– Он скрешец! А она, она колонистка!

– И что?

– А то, что оба они чипированные, – вмешалась девушка. – В убежище им путь закрыт. – Спокойно пояснила она.

– Почему это? – Аня растерянно подала голос.

– Ходят слухи, что у них уловители стоят, и таким как вы туда путь заказан. – Ответил темнокожий парень. – Кому, как ни вам, преданным рабам Федерации, должно быть известно, что все, кто по ту сторону, пусть и беглецы никогда не будут с такими, как мы!

– А что, если мы не желаем быть по ту сторону? – Обмолвился Адам. – Что если именно осознание и заставило нас бежать? Сами посмотрите на меня. Разве я похож на истинного воина Федерации? Бездушную машину, что слепо верить Власу и его законам? Мне тошно от одной мысли, что вся эта система, что делает из обычных людей стадо баранов. Я не по своей воле оказался в Федерации, я из бывших беженцев, я как и вы, такой же скиталец. Чисто случайно попал в армию и думал, что приживусь, но как видно, сколько волка не корми…