– Прежде чем решить, чем я могу быть вам полезен, я должен узнать, чем вы занимаетесь. Но сначала примите мою благодарность за то, что вытащили меня из ледяных колец Харибды. Так значит, вы выяснили местонахождение изоморфера?

– Все по порядку. Сначала немного истории, чтобы рассказ был полным.

Развалившись в кресле, я приготовился слушать. Изредка делая глоток коньяка, я пытался представить и осмыслить услышанное.

– Могущественные политики Союза, наблюдая симптомы грядущего переворота, организовали политическую партию «Возрождение Терры», поставив перед собой задачу не допустить развала Содружества миров, которое пошатнулось из-за действий Империи. Император, не гнушаясь ничем, собирал у себя в руках все больше власти, ведя политические игры в Ассамблее миров, пока Галактику лихорадило от новых реформ и законов. Мне не нужно говорить, кто придумывал эти законы. Император, не таясь и не опасаясь ничего и никого, собирал под флагами своей фракции военную коалицию, которая пока еще не могла тягаться с объединенными войсками Содружества миров. Ему были не нужны миры, опустошенные войной. Ему были нужны отчаявшиеся и сломленные звездные системы, утонувшие в хаосе и беспределе, только и ждущие своего лидера. Люди были готовы идти на любые политические авантюры, лишь бы на руинах Галактического содружества вырос новый порядок, который царит и по сей день. Это было самой большой ошибкой, которая нам дорого обошлась.

– Но при чем тут ваша организация? Это очень мило, что вы ввели меня в курс политики и…

– Немного терпения, Ингвар. Наша организация ушла в подполье, чтобы попытаться пробиться в высшие эшелоны Имперской власти и найти свое место в изменчивом мире.

– С какой целью?

– Для того, чтобы совершить обратный переворот по сценарию Императора, но уже в Империи. Мы не сразу поняли, что этот сценарий был жизнестойким лишь в случае с гуманистическим Содружеством. Миры, временно скинувшие Имперское ярмо и пытающиеся обрести собственную независимость, жестоко подавлялись. Да что я вам рассказываю. Вы и сами участвовали в этих акциях, насколько я понял Рура…

– Дальше, – скрипнув зубами, сказал я.

– А дальше мы приходим к нынешней Империи, которая с каждым днем продолжает закручивать гайки насилия. Все сильнее и сильнее сжимая инакомыслие и искореняя попытки освободиться из-под ее «опеки». Что мы получаем? Правильно. Галактическую войну неслыханного масштаба, в которой нет и не может быть четких границ и победителей.

– Где-то я уже это слышал, – проворчал я. – Так что там с вашей организацией?

– Она выжила. Стала единственным противовесом Империи. Влияние ее постоянно колеблется, и она уже не та, что прежде, но мы по-прежнему сильны. У нас есть корабли, оружие и армии, но мы не участвуем в войнах.

– Плохо в это верится. Ведь на Северус-И напали ваши боевики?

– Почти не участвуем, – поправился Мэрчент и указал на картину у себя за спиной, где был изображен древний охотник с кремниевым мушкетом. – Мы, как и он, сидим в засаде.

– Вот как? Тогда какой смысл в содержании армии? Устройте переворот…

– А зачем? – холодно спросил Мэрчент. – Мы захватим сто, тысячи систем, но никогда не удержим их. Наш единственный шанс – это ждать своего часа, который, по-моему, настал, когда мы случайно обнаружили месторасположение изоморфера. Правда, не без помощи наших друзей из миров Оси, искренне заинтересованных в уничтожении Империи и не заинтересованных в ее попытках пробиться на свои территории сквозь разлом. Вы уже знаете от них про это?

– Да. Я, собственно, с Эпилона и бежал. Рур об этом не сказал?