«Как же не хотелось просыпаться. Весь день бы так провалялся!» Он сделал усилие над собой, поднялся на ноги и, почти наощупь, побрел на кухню.

– Ой ты батюшки.… Что за чудо-то такое появилось! – рассмеялась Оюна. Она готовила продукты для похода.

«Взъерошенное маленькое чудо», подошло к столу. Глаза все еще закрыты, в парусиновых трусах, отцовская, не по размеру, большая майка, свисала до самых колен.

– Коо..о..ля просыпайся! Утро уже, – улыбнулась мама, разглядывая свое чадо.

– Иди, умойся быстренько, а потом поешь. – Оюна положила на тарелку.

Все давно позавтракали, и каждый занимался своим делом. Коля натянул дедова галоши, и выбежал на улицу. Он сходил в уборную, и умылся под умывальником. Дед, в это время, стоял у ворот и разговаривал с соседом.

– Привет деда! – крикнул Коля и побежал домой. Галоши, дедова, были ему не по размеру. Они мешались, и, каждый раз, норовили слететь. Коля семенил ногами и останавливался. Когда поднимался на крыльцо, он запнулся о ступеньку и полетел. Хорошо, рядом оказалась дверная ручка, за неё-то Коля и ухватился.

– Привет Колюня, – отвлекся от разговора дед. – Ты давай кушай, да собирайся. День на дворе, а идти нам не близко, – проводил его Милхай.

Коля разулся на пороге и вошел домой. На кухне он сел за стол и сразу начал уплетать картошку с пирожками, запивая всё это прохладным молоком. Мясо, Коля, есть не стал.

– Ты в зеркало-то на себя смотрел? – спросила строго его сестра.

– А что? – недоумевал тот.

– Ну, так иди и посмотрись.

Коля отложил картошку, поднялся и побрел в бабушкину спальню. В большом старом зеркале он увидал свое лицо: волосы были примяты с двух сторон, посередине-же – они гребнем торчали вверх. Лоб его, по-прежнему оставался грязным. Ещё, под носом, темнела полоса. – Коля вроде мылся в умывальнике, да, видать, так и не промылся.

Он пытался привести себя в порядок, однако, непослушные жесткие волосы никак не поддавались ему. Они торчали словно пружины. Тогда Коля поступил как дед –старым рыбацким способом: поплевал на руки и пригладил непослушную прическу. Таким же образом он вытер грязь на лице.

– Ну, ты идешь или нет?! – услышал окрики сестры.

В доме оставалась только бабушка. Она поставила вариться обед, и села немножко повязать.

Коля схватил недоеденную картошку, засунул её целиком в рот, и запил молоком. – Так, с набитыми щеками, и не прожевав, он выскочил во двор.

Милхай, со своими внуками и с невесткой, пошли в поход. Сколько было разговоров, сколько интереса. И всё это не близко: за полем и за речкой, у самых дальних скал.

Дед нес мешок за плечами с походным снаряжением. Оюна положила в сумку небольшой мешочек, заботливо приготовленный бабушкой.

– Деда, а сегодня дождь будет? – поинтересовался Коля.

– Нет, дождя не будет.

– А как ты узнал? – не унимался внук. Ему хотелось с утра утолить поток своего любопытства. Любознательная сила, каждый раз, требовала чего-то нового.

– Ну, все…, внучόк проснулся! – улыбнулся Милхай. – А я иду, присматриваюсь, кого это мы взяли? Вроде наш Коля, а вроде нет. Наш-то болтает без умолку и вопросы задает. А этот молчит подозрительно. Назад уже думал возвращаться, Колю искать!

– Не надо меня искать, – буркнул недовольный внук. – Деда, ты мне не ответил. Как ты про погоду-то узнал?

– Узнал я так: вчера прогноз по телевизору слушал.

– И всё…?

– И всё, а чего ты хотел?

– Ну, … – так не интересно, – надулся Коля. – Я-то думал, ты сам определил. Ты же умеешь!

– Умею, конечно, но в этот раз, мне проще было телевизор посмотреть!

– А если дождик, что тогда?

– Ну, даже дождь и что…? Мы же с тобой не сахарные, – поди, не растаем! Вот, если на покос ехать – тогда другое дело.