Прежде чем запасаться оружием, мы опробовали его боевые качества. Подняли там, у домика, такую стрельбу! Наше счастье, что рядом нигде не было немцев. По дорогам ни в одном направлении нельзя было ни проехать, ни пройти. Правда, желающих куда-то ехать или идти было мало. Видно, потому что пришли немцы и люди боялись куда-то пускаться, даже в короткий путь идти было опасно. Поэтому мы смело стреляли вдоль дорог, надеясь, что там никого нет и не будет. Женщины в селе подняли такой шум! Кричали, ругались. Просили мужчин: «вы разгоните тех ослов, да уши надерите им хорошенько, коли они не понимают по-хорошему.»

Мужчины, как французы, налетели на наш «редут», и давай нас крошить, и давай нас громить… Хватали наши карабины, разбивали приклады, а стволы бросали в туалет. Но на следующий день мы снова появлялись там, и опять стрельба продолжалась. Карабинов у нас было вдоволь, и ещё больше. Очень трудно было нас остановить, коль в руках такой арсенал и столько патронов.

В домике дорожный мастер забыл или оставил большой деревянный стол. Да, чего я ерунду горожу? Оставил и оставил. Куда бы он с этим столом пёрся, убегая от фрицев? Проще, в домике, посередине комнаты стоял этот стол. Он большой и длинный, что самое главное. Это как раз то, что и надо нам было.

Мы на него установили пулемёт Дегтярёва, и очередями по очереди колбасили в стену, пока в ней не появилась дыра. Стена-то из ракушечного камня. Рикошетов от неё не было.

Мы так увлекались этим видом спорта, что не успевали заряжать очередной диск. Новый стрелок уже терял терпение дождаться лечь на стол. Это было куда интересней, чем палить из карабина куда попало. Да и меньше шума было. В селе не было слышно пулемёта.

Но не все толпились у стола. Кто отстрелялся, помогал заряжать очередной диск. Другие, выпустив очередь из пулемёта, этим не ограничивались. Они шли во двор, и давай палить из карабинов. В селе опять переполох. Женщины кричат: «Мы каждый миг трясёмся. Вдруг нагрянут немцы, что тогда? Всех перестреляют». Да, и это могло случиться в любую минуту.

Немцы могли появиться неожиданно. Ведь это происходило на перекрёстке, на магистральной дороге. Дорога просматривалась в одну сторону довольно далеко, а вот в другую нет.

На расстоянии метров 700–800 дорога делала поворот. И далее уже лесопосадка, и ничего не видно.

А случилось вот что. В разгар наших боевых стрельб у домика вдруг останавливается легковая машина «Опель». Мы этого и не заметили.

Заходят в избушку двое немецких офицеров, видно, высокого ранга, так как у них на погонах кроме белых ромбиков свисали по краям коротенькие «китецы» (витые шнурки), ну как у покрывала или у штор бывает. Они нас застали врасплох. Они стоят, глазам своим не веря. Нас много, и все вооружены. У каждого на плече карабин, а на боку, на ремне, сабля. Мы молчим, как загнанные звери в угол.

Как же так вышло, что мы их не заметили? Да ещё моя очередь была стрелять из пулемёта. Я лежу у пулемёта на столе, палец на спусковом крючке, и готов по команде нажать. Все ждут команду, и я тоже. Ждут, когда вздрогнет пулемёт, и из стены полетят и посыплются ракушки. В этот момент они и вошли. Немая сцена, как у Гоголя в «Ревизоре».

Страх с обеих сторон. Бежать некогда ни нам, ни им – отступать уже поздно. Это длилось буквально несколько секунд, может 5 или 7, не более. Заговорил офицер. Я мгновенно скатился со стола. У нас и языки онемели. Мы первые не могли начать разговор.

Офицер начал расспрашивать дорогу, как проехать в следующее село Курлы. А я ведь немного изучал немецкий язык в 5-м классе. И очень хорошо освоил «Анна унд Марта бадэн». Значит, я себя уже считал знатоком немецкого. Я изворачивался, на словах и без слов, показывая и объясняя куда и как надо ехать. Мы думали, всё, попали, как кур в ощип. И дело наше «труба». Но мы поняли, что и они нас боялись. Ведь их было двое, и третий в машине. Они тоже понимали, что со всеми нами им не справиться. Поэтому, и у них был мандраж. Да ещё у нас в руках такое грозное оружие, как пулемёт. Мы «ого-го». А они что?