Вижу, передо мной на дороге, идущей со стороны Перекопа в сторону Евпатории, идут большие военные машины, а на них сидят рядами солдаты. Это была первая разведколонна. Она встала напротив меня. Вижу цвет одетых военных был явно не защитный. Какой-то сине-зелёный. Я понял, это немцы были. У меня появилась дрожь в коленях. Я тоже встал и стою.

Но когда ещё шёл, я понял, что к чему. И начал незаметно из карманов выбрасывать патроны, выковыривать их оттуда. А они ведь в обоймах, цепляются, не хотят вылезать из карманов. От напряжения я вспотел. Я стоял и потихонечку продолжал их выбрасывать.

С машин мне машут руками, зовут к себе. Я уже подумал, ну всё, конец. Ведь у меня патроны… Я же их все выбросить не успел. Спросят, куда я их несу? Да и будут ли спрашивать?

Моим ответам не поверят. Я стоял, стоял и сел. Уже ждал очереди из автомата. Так продолжалось несколько минут. Мне показалось – вечность. Я не поверил своим глазам. Машины тронулись, и все ушли в сторону Евпатории. То есть туда, куда и держали свой путь.

Я немного подождал. Когда машины опустились в низину, я на всех скоростях перемахнул через шоссе, вроде партизана.

Я так понял, что это был авангард, разведка. Это уже была вторая встреча в этот день с нежданными «гостями». Первая в карьере, вторая здесь.

С этого дня появились оккупанты в наших краях, от Перекопа до Евпатории.

Мы особенно не видели, когда прошли наши последние отступающие части. То ли днём, то ли ночью. На нашем перекрёстке у села стоял домик дорожного мастера. В нём он жил с семьёй, тут и работал. Бои шли уже под Перекопом. Вот-вот немцы появятся здесь. Собрав свои манатки, мастер с семьёй куда-то уехал. Сторожка осталась пуста. Вокруг домика ещё были кое-какие постройки: навес, сарай, туалет во дворе, небольшая оградка.

И, видно, в последнюю ночь, перед появлением колонны машин с солдатами, которую я видел, какой-то кавалерийский эскадрон вошёл во двор и разоружился. Почему я говорю, что разоружился? Да потому, что в сарае, под навесом и во дворе оставлено много оружия, боеприпасов, снаряжения. Был один лёгкий миномёт и куча к нему мин. Ручной пулемёт Дегтярёва, много цинков с патронами к нему, много цинков с патронами к карабинам и пистолетам разных марок. И коротких, и длинных. Ракетница, и много к ней сигнальных ракет.

Целая куча коротких кавалерийских карабинов, сабель, сёдел, и другого имущества. Видно, этот кавалерийский эскадрон, потеряв всякую надежду, может быть, не имея связи со своим командованием, не зная, что делать и куда идти, решил закончить здесь свою борьбу и разойтись. Так это было или иначе, кто его знает. Но факт налицо.

На следующий день, как только мы обнаружили такой клад, у нас сразу мозги набекрень. Сколько добра, и всё это нам? На халяву! Глаза наши разбежались в стороны и полезли на лоб от счастья. Бери, что хочешь, и сколько душе угодно. Пулемёт, гранаты, мины, карабины, шашки, миномёт, патроны, и т. д. Бери – не хочу! Да, тут любой с ума сойдёт!

Мы прекрасно понимали, чем всё это пахнет, чем это может обернуться… Но устоять было невозможно. Разве нас что-то могло уже остановить, чтобы не завладеть таким добром, посланным нам самим Богом. И мы его стали брать, брать, брать…

У каждого на плече появился коротенький карабин, на боку шашка. Патронов было столько, что мы потом начали прятать цинки под мост, закапывать, прятать на крышах под черепицу, и кто его знает ещё куда, в расщелины заборов, а потом и не помнит никто, где и что. Прятали и закапывали карабины и шашки. У каждого было оружие не только на плече, но и в запасе.