Жена Спиридона Соломанида Степановна была трудолюбива, уважаема и справедлива. Она была красива и стройна, любила петь песни, в компании была веселой и шутливой. Особенно переживала трудности, когда муж Спиридон был на войне. На ее иждивении было три сына малолетних, в хозяйстве было две овцы, пять кур. Завела было маленькую телочку, но отдала ее на расход.

Приволье – на все лето, а там она сдохла, и получила от ней кожу. Долго она горевала и часто плакала. Но вот поздно осенью она получила два письма от заведующего расходом, чтобы Глазкова Соломанида ехала за своей телкой. Это было неожиданное удивление. Конечно, она, согласно этому вызову, могла бы получить телку, и все соседи советовали ехать за телочкой. Она повторила: «Конечно, моя телочка сдохла, и я от ней получила кожу, теперь приведу телочку, а ну-ка она принадлежит таким же горемычным или еще хуже, чем я со своими сыночками. Чужую не возьму». И не поехала, отказалась.

Но время все унесло, все невзгоды и обиды. После всего жизнь значительно улучшилась, а хозяйство стало средним. Своими детьми она была довольна, гордилась ими и радовалась над ними. Особенно она была желанна к внучатам и внучкам.

Потомство от Спиридона и Соломаниды небольшое:

От старшего сына Степана три дочери, и в конце концов появился сынишка Федя 1960 года рождения и две внучки: Надя и Таня. От Павла дочь и сын Николай, от которого две дочери, Ольга и Елена. Здесь потомство мужского пола прекращается, как прекратилось потомство от нашего дедушки Тимофея Остафьевича, хотя Тимофей пытался продлить потомство. Принимал в приемыши Демушку, но потомства не получилось. Демушка был Расщепкин и от него были дети Максим, Николай и Федора, но они не Глазковы, а Расщепкины. От Зои есть дети: дочь Алла и сын Александр, но они не Глазковы, а Поповы. От Федора Спиридоновича – дочь и сын Виктор. Живет где-то в Ленинграде и работает инженером, связи с родными не ведет. От дочери Александры – один сын Володя Баландин, от которого есть сын Олег и дочь Аленка.

Несколько слов о смерти Соломаниды Степановны.

10 февраля 1949 года не болела и не жаловалась на плохое здоровье. Вечером после ужина, как и всегда, спокойно легла в кровать спать. Утром она не встала, спала – даже храпела, ее не стали будить, она проспала весь день. Не встала и на второй день – ее будили, но не разбудили – она крепко, крепко спала. А 13 февраля 1949 года у ней у сонной дыхание прекратилось. Смерть настигла ее в сонном состоянии на 61 году от ее дня рождения. Похороны состоялись 17 февраля 1949 года с почестями от дома до Токаревского кладбища.

За десяток лет до своей смерти мать Соломанида видела сон, и она рассказывала его всем-всем, хотя ей об этом не велено было рассказывать, но она рассказывала утвердительно – не как сон, а как было видение.

«Я, как и всегда после ужина, легла спать».

И долго-долго спала, ее будили, но она не могла встать. Она слышала, что про нее заговорили о том, что она умерла. Она чувствовала, как ее положили в гроб. Она слышала, как вокруг суетятся ее родные, слышала, как по ней они плачут. Она чувствовала и слышала, как ее на третий день понесли хоронить. Она особо напрягала силы, чтобы шевельнуться, когда стали забивать крышку гроба, но не смогла. И про себя сказала: «Ну, теперь конец, зароют».

Этот ее рассказ мы и сейчас хорошо помним.

Ее сон как бы предсказал положение о действительной ее смерти.

Степан Евдокимович имел четырех братьев и трех сестер. Богато он не жил, но и большой нужды не переживал. В солдатах он не служил и на войне не был. Никогда не курил и не нюхал нюхального табака, водочку пил мало – он с первой, а то и со второй рюмки обязательно запоет песенку свою любимую: «Мамашенька, а я бранилась». Он был кредитным и слишком экономным, что и привело его впоследствии к скупости и скаредности. Он был упрям и настойчив, но справедлив, не врал и никого не обманывал.