В один незадавшийся день, я как всегда, играл с друзьями на улице, а когда проголодался, то забежал домой, чтобы взять кусок хлеба. Вот когда, за круглым столом, я увидел статного военного, грудь которого была увешана орденами и медалями! Причём Валерка, уже сидел у него на коленях и любопытно трогал, сверкающие награды…

Я рванулся к гостю, радостно заголосив: «Дядя Витя!». Благо что мама, выглянув из кухни, да поймав меня за руку, строго прошептала: «Тихо ты! Это не дядя Витя, а папин товарищ, приехавший из Германии! Который до войны, работал в нашем совхозе». После чего, захлопав глазами, я разочаровано протянул: «А-а-а… Понятно».

В разгар лета, невзирая на укусы разъярённых, рыжих муравьёв, я вместе с сестрицей Тоней, помогал маме выкапывать и перетаскивать домой в мешках, крупные муравейники. Которые изобиловали мелкими яйцами. Такое лакомство, вопреки явным пробелам, в экологическом образовании Мендольских хозяек, наши куры жадно склёвывали, а затем несли вкусные и сытные яйца.

Выездным красавцем, рысящим в повозке отца, был серый в яблоках жеребец, по кличке Экран. Который закусив удила, переходил на галоп, если чуял позади, идущего на обгон соперника. Причём далее, наперекор любым ездокам, он начинал скакать нахрапом, презирая тормозящее натяжение вожжей! Так что отец, в минуты опережающего бега, бросал вожжи Экрана, побаиваясь его загнать.

В те годы, наша Величественная Сибирь, ещё гордилась разномастными лошадьми, единственно доступной, тягловой силой в глубинке. На них мы ездили по делам, пахали землю, убирали урожай и перевозили грузы.

В первой половине, двадцатого столетия, рычащие и чадящие автомобили, работающие на бензине, были редкостью. Вот почему, когда они проезжали мимо, испуганный скот разбегался, а ошалевшие лошади вставали на дыбы и ломали оглобли! Тогда как я, горлопаня с прочей, поселковой мелюзгой, восторженно замирал…

Выездные скакуны, такие как Экран, по-прежнему оставались предметом гордости, своих трепетных хозяев. Красавцев кормили, поили и любовно холили, намного прилежней, чем в наши дни, взыскательный собственник например, готов обслуживать свой новенький автомобиль.

Как правило, коренником для разъездов по совхозным отделениям, отец запрягал Экрана. По этой причине, на нашем подворье, было две телеги. Не только тяжёлая – грузовая, с широкой рамой из толстых, берёзовых жердей и развальными бортами, но и лёгкая – пассажирская, называемая «ходок». Короб которого, был сделан из тонких, берёзовых жердей, обтянутых плетёным тальником.

Наш выездной ходок, был оборудован передним сиденьем, облучкой и задним, деревянным сиденьем с жёсткой спинкой. Который в классической запряжке, везли две лошади, коренная и присяжная. Коренного запрягали обычно, как одиночную лошадь, а вот у второй, присяжной лошади, от хомута к вальку, шли постромки. Причём валёк, цеплялся железным крюком, к переду телеги, с левой стороны. Пристяжной лошадью, правили только одной вожжой, в отличии от коренника.

После переезда в посёлок Копьёво, когда я подрос, отец выделил время и начал показывать, как правильно запрягать лошадь. Как надевать хомут, расправлять шлею и пропускать гужи, вокруг оглобель. Как вставлять дугу и затягивать супонь, правильным узлом, который можно развязать, простым движением руки. Как чересседельником, регулировать подвеску оглоблей, чтобы хомут не натирал плечи и не душил лошадь.

Приобретённый навык, я помню до сих пор, но не уверен в том, что он может пригодится. Ведь кругом, одни автомобили! Хотя в глухой деревне, ещё можно встретить, уцелевшую лошадку с вислым животом. Неспешно тянущую, неказистый воз, с резиновыми колёсами, от сельскохозяйственной техники. Которой правит, ей под стать, старый и зачуханный возчик…