Теперь оказывается, что этот отряд вне закона – милый Константин Николаевич, как же Вы об этом не подумали? Вы и меня подводите и себя ставите в невозможное положение. Ведь когда Вы, положим, прибудете, то ведь не ко мне Вы явитесь, а к начальнику дивизии. Он спросит Вас, откуда, что, почему? Вы скажете «прибыл в дивизию, где Свиты генерал Джунковский». Ведь это же нельзя, мой дорогой.

И как Вы, не оформивши всего этого не списавшись как следует, шутка ли получить 100 тысяч на оборудование, просите великую княгиню дать свое имя. Как можно замешивать имя великой княгини? Можно тогда замешивать имя великой княгини, когда у Вас все сделано, все предусмотрено, предусмотрены и средства для будущего. А я, узнав теперь, что это помимо Красного Креста, на средства министерства внутренних дел, уверен, что Вы сядете с этим делом, т. к. сейчас в МВД происходит в смысле расходования денег полная вакханалия, и мне будет очень обидно замешивать в это дело 8-ю дивизию.

Извините, что так пишу Вам, но Вы столько мне участия всегда проявляли, что не быть откровенным с Вами я не могу, и к тому же я обещал Вашей матушке всегда все говорить Вам прямо, т. к. и она всегда боится за Вас, за Ваши увлечения и недостаток расчетливости.

Каким образом МВД пошло на такое крупное дело, не подходящее к его компетенции, и дало на одно оборудование 100 тыс. руб. Это для меня загадка. Кто в МВД принимал в этом участие? Я Вас очень прошу все решительно мне разъяснить. 8-я дивизия может принять отряд для ее обслуживания только если все в самых мелочах будет ясным, особенно осторожно должна отнестись дивизия, раз отряд имеет наименование великой княгини. Это обязывает к еще большей осторожности. Отдаете ли Вы себе отчет, сколько ежемесячно обойдется содержание отряда, кто будет поставлять фураж, продовольствие. Если бы Вы были военного ведомства или Красный Крест, то это все бы шло, как налажено, а Вы – Министерства внутренних дел – Вы будете здесь в ведении земского начальства, как все отряды беженцев.

Ведь дивизия не сможет физически заботиться о Вас, как не заботится она и о двух передовых отрядах Красного Креста, имеющися уже у ней. Взвесили ли Вы все это? Может быть, все это мои напрасные сомнения, но они являются невольно и лучше раньше их осветить, потом будет поздно. Буду с нетерпением ожидать от Вас ответа на все сомнения. Кто над Вами сейчас? Кто выдает деньги? Кто проверяет? Касается ли А. Д. Самарина Ваша организация?

Вот все, что я считаю долгом Вам сказать, дорогой Константин Николаевич, сказал все это любя Вас и предостерегая Вас.

Буду ждать ответа. Душевно Вам преданный

В. Джунковский».

«19 февраля 1916 г., г. Москва

Дорогой, горячо любимый Владимир Федорович!

Спешу ответить на все вопросы, заданные мне Вами в письме и разъяснить дело с отрядом. В декабре я вернулся с фронта вместе с моим отрядом ВЗС[253], т. к. я был уполномоченным ВЗС и временно остался без дела, за неимением средств. В Петрограде, куда я ездил по своим личным делам, я встретился с Зубчаниновым[254], с которым и говорил, что имею отряд и пока не имею дела, принципиально согласился работать в организации, но только как врачебно-питательный отряд для помощи раненым, затем уехал в Москву, сговорившись снова увидаться с ним через две недели. Не долго спустя получил телеграмму с Северного фронта, где мне и моему отряду предлагалась работа, тотчас выехал в Псков, где выяснилось, что работа хотя и очень большая и ответственная, но мне не совсем по душе, я выехал в Москву, чтобы окончательно решить: принять или не принять предложение.