Ларри разлил стакан молока, которое стоит пять центов, но язвительные насмешки родителей, которые за этим последовали, обойдутся гораздо дороже, если учесть ущерб, нанесенный ими самолюбию и самооценке ребенка. Тот момент, когда у ребенка что-то не получается, не самое подходящее время для высказывания оскорблений в адрес его личности.

Что делать, когда ребенок допускает оплошность. Когда восьмилетний Мартин случайно разлил молоко, мать отреагировала на это совершенно спокойно, сказав: «Я вижу, что ты разлил молоко. Вот тебе еще один стакан, а вот тебе губка». Мать встала и дала сыну еще один стакан молока и губку. Мартин с несказанным облегчением посмотрел на мать, не веря своим глазам. После недолгого молчания он удивленно пробормотал: «Спасибо, мамочка». С помощью матери он вытер стол. Она не стала произносить едких замечаний или бесполезных поучений. Потом мать Мартина рассказывала автору:

– У меня было большое искушение сказать: «В следующий раз будь аккуратнее», но когда я увидела, как он благодарен мне за великодушное молчание, то не стала ничего больше говорить. Раньше из-за этого пустяка поднялся бы такой крик, что настроение было бы испорчено на целый день.

Во многих семьях бурные ссоры между родителями и детьми развиваются по жесткой и предсказуемой схеме. Ребенок делает или говорит что-то «неправильное».

Родитель реагирует на это оскорблением. Ребенок отвечает еще большим оскорблением. Родитель прибегает к угрозам или наказанию, и начинается настоящее побоище.

Девятилетний Натаниэль играет пустой чашкой.

М а т ь. Ты разобьешь чашку. Одну ты уже разбил.

Н а т а н и э л ь. Нет, не разобью.

В этот момент чашка выскальзывает из его рук и разбивается.

Мать… Ну как на тебя не кричать. Что ты за тупица, ты бьешь и ломаешь все, что попадается тебе под руку.

Н а т а н и э л ь. Ты тоже тупица. Ты разбила папину электрическую бритву.

М а т ь. Ты посмел назвать меня тупицей! Какой ты грубый.

Н а т а н и э л ь. Это ты грубая, ты первая меня обозвала.

М а т ь. Слушать тебя больше не желаю. Немедленно иди к себе в комнату.

Н а т а н и э л ь. Попробуй меня заставить.

Это был уже прямой вызов родительскому авторитету, и мать пришла в ярость. Она схватила сына и начала его бить. Натаниэль, желая вырваться, толкнул мать на стеклянную дверь кухни. Стекло разбилось, и мать порезала руку. Увидев кровь, мальчик впал в настоящую панику, выбежал из дома, и найти его удалось только поздно вечером. Все в доме перевернулось вверх дном. Надо ли говорить, что в ту ночь все члены семьи плохо спали.

Не так теперь важно, научится ли в результате Натаниэль не играть пустыми чашками или не научится. Гораздо важнее негативный урок, который он извлек относительно себя и матери. Вопрос заключается в следующем: была ли необходимой эта ссора? Была ли она неизбежной? Или можно было разрешить этот инцидент более мудро?

Увидев, что ее сын катает пустую чашку, мать могла бы, не говоря ни слова, взять чашку, а сыну указать на более подходящую для этого игрушку – например на мяч. Или, если бы чашка все же разбилась, она могла бы помочь сыну собрать осколки и своими замечаниями навести его на мысль о том, что из-за такой маленькой чашки могут возникнуть большие хлопоты с уборкой. Удивление столь мягким приговором заставило бы Натаниэля почувствовать и осознать вину за это происшествие. В отсутствие криков и шлепков у ребенка наверняка хватило бы разума сказать себе, что чашки не предназначены для игр.

Мелкие проступки и большие ценности. Из мелких проступков и происшествий дети могут извлекать полезные уроки о больших ценностях. Родители должны научить ребенка отличать неприятные и раздражающие события от событий трагических или катастрофических. Многие родители реагируют на разбитое яйцо, как на перелом ноги, а на разбитое окно, как на трагедию, разбившую сердце. Мелкие неприятности должны преподноситься ребенку именно как таковые, без преувеличения их значимости: