В офисе ко мне немедленно подбежала  Наташа – личная помощница Стаса, и затараторила, не переводя дыхание. 

– Шеф в бешенстве! – прошептала она, поправляя  бретельку  лифчика, выбившуюся из-под снежно-белой блузки. – Танюш, что случилось? Вы что поругались, да? Ой, какая ты красивая! Обалдеть! Прическа отпад вообще! А  прибарахлилась-то как! Где была распродажа? Колись!  Я  тоже хочу! Ай, какие туфли! Подними ногу, я каблук рассмотрю!

– Как ты догадалась, что мы со Стасом на ножах? Я же только что зашла! – едва слышно ответила  я, прерывая неиссякаемый поток слов.

– Дык, это сразу понятно! – Наташа  заговорщицки округлила глаза. – Вы впервые приехали отдельно друг от друга. Он зашел за секунду до тебя, пока ты там прощалась с этим красавчиком. Какой мальчик, слушай! Ну прям Ди Каприо в лучшие годы!  Инесса первая вас засекла, пузом на подоконник – бряк! И давай тебя рассматривать. Чуть из  своих трусов-парашютов не выпала. Так вот Стас влетел,  дверью своего кабинета – бац, папку на стол кааааак швырнул! Чуть комп со стола не снес! А ведь должен быть счастлив, что нам  сказочный заказ привалил!

– Какой заказ? – не поняла я.

– Да улет вообще! – восхитилась Наташа. –Ювелирный дом "Мас-аль-Лейла".  Тот самый, который всем голливудским, и не только,  знаменитостям, брюллики  продает. Нет, ну это пока еще не  заказ, они только поговорить пришли, но сам факт! Кстати, там такой красавчик их представляет! Обалдеть можно! Если все получится, может и  арабский коврик одним глазом увидим. Хоть рядом постоим!

– Какой коврик? – не поняла я.

– Ну принца арабского.  "Мас-аль-Лейла" принадлежит настоящему принцу из Эмиратов. Ты что светские сплетни не читаешь?  Про него же все время в интернете пишут. То он золотом личный самолет отделал, то к модели подкатил, то  на одной женился, то другую жену послал к черту. А то вообще купил лимузин длиной, как поезд,  чтобы туда влез его любимый верблюд. Боже,  Танька, как скучно ты живешь!

– Да, – согласилась я. – Совсем отстала от жизни.

 Наконец-то не колбаса! Реклама колбасы была вечной болью Стаса. Он  мечтал о нормальных заказчиках и всеми способами пытался их добыть. Стас  в нашем маленьком и гордом агентстве вообще совмещал две должности: креативного директора и арт-директора. В рекламных агентствах, принадлежащих крупным холдингам,  это разные должности,  а у нас  все пока скромно. И хотя Стас старался изо всех сил, крупные заказчики не хотели связываться с мелкой сошкой вроде нас, и  нам приходилось ломать голову над слоганами колбасы "Веселая хрюшка".  Причем и здесь приходилось лезть из кожи вон, чтобы доказать профессиональную  крутость, потому что папа Стаса все время угрожал, что если сын не справится, то сошлет его папаша управляющим в сеть супермаркетов, принадлежащих  ему, естественно,  подгузники на полках перекладывать.

Папа всего добился сам еще  в лихие 90-е, и считал, что и Стас должен себя доказать.  Никогда не забуду, как в его кабинет внесли огромную картонную свинью ядовито-розового цвета с колбасой в руках.  Хрюшка радостно  улыбалась и хитро щурила глаза. Стас так закаменел лицом,  что даже скулы обострились, побледнел от злости,  но твердо пожал руку  личному помощнику владельца колбасной фабрики, который был близким другом отца Стаса  Ивана Федоровича Бурлакова. И даже  сфотографировался  с  помощником на поросячьем фоне. Бесстрастная камера так и запечатлела радостную улыбку заказчика – крепкого кругленького мужичка, который сам был ходячей рекламой колбасы,  картонную хрюшку  на  вечном позитиве и прищуренные от тихого бешенства глаза Стаса.