Ребенок должен постоянно быть начеку, потому что за ним следят. Посмотрите сами: принимая ванну, вы становитесь совершенно другим человеком – в ванной комнате вы можете снять свою маску. Даже взрослые, очень серьезные люди начинают напевать, насвистывать, начинают строить рожицы перед зеркалом! Вас никто не видит, – вы точно знаете, что дверь закрыта, – но стоит вам только заметить, что кто-то подсматривает в замочную скважину, и все немедленно меняется. Вы снова становитесь серьезным, пение прекращается, вы перестаете строить рожицы; вы начинаете вести себя как положено. Это и есть личность – вы вернулись в оболочку.

Ребенку необходимо чрезвычайно много личного пространства – так много, как это только возможно, – чтобы его индивидуальность развивалась без вторжения посторонних влияний. Но мы вторгаемся в личное пространство ребенка, постоянно вторгаемся. Родители постоянно спрашивают: «Что ты делаешь? О чем ты думаешь?» Даже думаешь! Нужно заглянуть даже в его мысли!

На Дальнем Востоке есть некоторые поселения, где каждое утро ребенок должен рассказывать своим родителям, что ему снилось, – потому что даже во сне его нельзя оставить без надзора. Вдруг ему приснится неправильный сон, вдруг он подумает о чем-то неподобающем!.. Ребенок должен отчитаться перед родителями.

Этот ежедневный утренний ритуал – первое, что ребенок должен сделать еще до завтрака: проснувшись, он рассказывает родителям, что видел ночью.

Психоанализ был разработан на Западе совсем недавно, но на Востоке, в этих дальневосточных племенах, он практикуется родителями на протяжении тысячелетий. И, конечно, бедный ребенок не владеет языком символов, поэтому просто рассказывает все как есть. Он не знает, что обозначает его сон; знают только родители. Но это уже чересчур. Это нарушение границ ребенка, это бесчеловечно; это вторжение в личное пространство.

Вы думаете, что только из-за того, что ребенок от вас зависит, получает от вас еду, одежду и крышу над головой, вы имеете право так поступать?.. – Если ребенок скажет, что он во сне летал, родители сразу поймут, что это сексуальный сон. Теперь они начнут строже контролировать его поведение, начнут его дисциплинировать. Они заставят его принимать по утрам холодную ванну! Они начнут беседовать с ним о целомудрии, они станут ему говорить: «Если ты не будешь воздерживаться, твои дела плохи. Если ты будешь думать о сексе, то станешь глупым или ослепнешь», – и будут нести прочую чушь.

Ребенку необходимо огромное личное пространство. Родителям следует вступать в него только для того, чтобы помочь, но не для того, чтобы вмешиваться. Пусть ребенок сам решает, что ему делать, а что нет. Взрослые должны просто следить, чтобы он не причинил вреда себе или другим, – этого вполне достаточно. Большее уже безобразно.

Проезжая небольшой городок, турист остановил машину у почты. На скамейке напротив сидел мальчик, и мужчина разговорился с ним:

– Ты давно здесь живешь?

– Около двенадцати лет, – ответил мальчик.

– Захолустное местечко, не так ли?

– Верно, – ответил мальчик.

– Здесь даже некуда сходить, – сказал турист. – Кажется, тебе тут совершенно нечем заняться.

– Это точно, – ответил мальчик. – Именно поэтому мне здесь и нравится.

Дети очень любят, когда их оставляют в покое; простор необходим для их роста. Да, родители должны быть внимательны и осторожны, заботиться, чтобы с ребенком не случилось ничего плохого, но чаще всего они вмешиваются без причины. Родители должны заразить ребенка огромной жаждой исследования, жаждой истины, но не должны давать ему готовой идеологии. Не нужно учить ребенка истине, нужно учить его узнавать истину. Нужно учить познавать, нужно учить исследовать, нужно учить рисковать.