…Вестибюль был ярко освещен, и дверь, ведущая на улицу, – была совсем близко!

– Да, – махнул рукой второй «контролер», – все равно. Все – за нами, в пятый сектор.

– Зачем?

На вполне конкретный вопрос кого-то из прибывших, прозвучал тоже короткий и конкретный ответ:

– Будете писать отчет, не посещали ли Беналупу за последние три месяца.

– Даже и не знаем, где это!

– Вот и напишете все, как было…

И маленькая нестройная колонна под конвоем людей без знаков различия двинулась по закоулкам коридоров аэроздания.

– Вообще-то я еще в самолете слышал, что мы должны сдавать декларацию о том, были ли в Беналупе, но, пройдя паспортный контроль, решил, что всё уже позади… – объяснял один из пассажиров, идущих сзади, своему соседу.

Кое-кто внутри колонны вполголоса переговаривался, но большая часть привычно молчали, смирившись с очередным досмотром.

– Все в порядке, – отозвалась Василиса, словно чувствуя напряженное молчание своих друзей. – Пока все идет хорошо. Даже просто отлично. Главное, добрались без приключений.

– Ага, совсем без приключений, – ответила Ли, – ведут нас под конвоем, как террористов…

– А это здесь в порядке вещей, – так же спокойно ответила Василиса. – Частенько сейчас случается – на вокзалах и, особенно, в аэропортах.

Хоть люди из Ковчега, и находились сейчас в аэропорту, но на самом деле ни в каком самолете не летели. Просто после пары-тройки дьявольских кругов ада в Тоннеле – перед ними возникла в конце Тоннеля неприметная дверь, открыв которую, они оказались здесь, в огромном здании международного аэропорта. Хотя даже Василиса точно не знала, где будет их антрэ. «Как пойдет», – только и прошептала она перед тем, как они погрузились в омут бушующих, как торнадо, энерго-силовых полей. Да, это вам не на экскурсия, когда все пути отлажены и экранированы от негативных «диких» стихий и всё обещает вам вполне комфортную поездку. Это, знаете ли, «по долинам и по взгорьям», по кочкам и колдобинам тропинок нелегалов.

– Да, – прошептала, уже немного успокоившись, Ли. – У нас сейчас, как в компьютерной игре. Нужно притвориться совсем-совсем своим среди этих людей и принять без возражений их правила игры…

– Оч забавная стратегия, – отозвался инсургент. – А не пора ли нам всем сматываться из этого здания – туда, на волю, как можно быстрее?

– Еще чего? – невозмутимо ответила Василиса. – Пока все идет своим чередом. Вам же говорили дома: «первое время не предпринимайте активных действий. Адаптируйтесь». Вот и адаптируйтесь. К любой обстановке. Утрясайте, так сказать, полученную ранее теорию с получаемой теперь практикой.

Под конвоем сотрудников аэропорта, они вышли в большой зал и влились в плотную толпу. Некоторые ковчеговцы, хоть и родились на Земле, но плохо помнили то детство, и, главное, никогда еще не видели столько людей, зачем-то собранных в одном месте.

Рокот людской речи, эхо объявлений по радио из соседнего зала… Столько гзвуков!

Александру все эти звуки вокруг казались поразительно громкими, они набегали, как рокот прибоя, тяжелыми волнами, сдавливая голову. И невозможно было приказать этому оркестру стать тише, или хотя бы изменить их. Этот оркестр им не подчинялся. Да и им было строго-настрого запрещено здесь, на Земле каким-либо образом вмешиваясь в ситуацию, кроме случаев крайней необходимости. Их задача в первые дни – лишь адаптироваться.

Сэм удивлялся своему спокойствию. Почуяв знакомые тяжелые вибрации земного социума, постарался восстановить в себе прежний инстинкт выживания. «Это всё ненадолго», – успокаивал себя. Он заметил, что свечение ауры его друзей понемногу угасло. «Наверно, из-за дневного света?», – подумал он. – «Или мы уж настолько адаптировались к этому миру?»