— Может, и хорошо, что ты ей не помогла. Так вероятность больше, что с ней все будет в порядке.

— Дурак.

— Лягушка.

— Лучше скажи, что же сказала тебе гадалка, что ты назвал ее шарлатанкой.

— Как и тебе. Ерунду какую-то.

— Ну скажи, а.

— Ладно, — нехотя согласился Жан. — Сказала она, что мне нравится девушка. Что мы поженимся и будем жить долго и счастливо.

— И что? Хорошее же предсказание. Почему сразу шарлотанка? Все женятся рано или поздно. Так что это предсказание точно сбудется.

— Не сбудется, — угрюмо ответил он.

— Почему?

— Потому что эта девушка никогда на меня не посмотрит.

— Это почему же? — возмутилась Энни. — Знал бы ты, какой ты красивый, видный, веселый, сильный, ты бы такое не говорил! И что это за цаца от тебя нос воротит? Дочка пекаря Анхелика? А может, Мирта? Или Вивьен? — Эниана перебрала всех, кого считала красавицами, потом миловидных и уже дошла до дурнушек, но Жан качал головой и улыбался.

— Не старайся, я тебе все равно не скажу.

— Хоть намекни. А она красивая?

— Очень.

— Значит, точно Анхелика. Или Вивьен. Почему же они тебе не отвечают взаимностью? Радоваться должны, что нравятся тебе. Или? — Эниану осенила догадка. — Или эта девушка просто не знает, что нравится тебе?

— Да.

— Ну вот! Я же говорила, что знаю толк в этих делах, — Эниана широко улыбнулась.

— Ты? — Жан скептически поднял бровь. — Откуда?

— Да я столько книг о любви прочла! Так что можешь смело консультироваться у меня. Послушаешь моих советов, и уже к следующему лету обзаведешься женой.

— И что ты мне посоветуешь?

Эниана так увлеклась идеей позаботиться о счастье Жана, что не заметила в его глазах смешливых искорок.

— Ну, для начала нужно как можно больше времени проводить на глазах у объекта любви. Иначе когда же твоя избранница сможет хорошенько тебя рассмотреть, если ты все свободное время торчишь рядом со мной?

— Ты права.

— Запоминай. Когда ты будешь неподалеку от нее, нужно смотреть на нее так, чтоб она мучилась догадками, смотришь ты на нее или нет.

Жан потянул ее за рукав и заглянул в лицо:

— Так, что ли? — его левый глаз скосился к переносице, а правый закатился вниз.

— Ого! Как это у тебя получается? — восхитилась Энни.

— Так ты одобряешь?

— Если ты будешь так смотреть на возлюбленную, то до смерти останешься холостяком.

— Хорошо. Какие еще будут советы?

Энни задумалась.

— Тебе нужно быть или томным страдальцем, вздыхать и смотреть долгим взглядом в Ее сторону или, наоборот, дерзким, самоуверенным, немного надменным.

— А обычным быть нельзя?

— Обычным будешь тогда, когда начнется «они жили долго и счастливо». Какая романтика может быть с обычным?

За болтовней Энни не заметила, что они добрались до палатки Якоба. Покупателей уже не было и довольно давно, судя по тому, что мужчины и их недавний враг-гончар расслабленно делили трапезу, расположившись в стороне у телеги. Видимо, как только наступили сумерки, люди из торговых рядов переместились на площадки с танцами, представлениями, едой и питьем. Даже сюда доносились звуки музыки и редкие выкрики.

— Нагулялись? — поинтересовался Якоб. — Садитесь есть.

Энни скользнула взглядом по Францу. Устал, бедненький.

— Я не голодна. Я бы уже легла спать.

— А я поем, — Жан присел к костерку, рядом с которым на камнях стоял котелок с жидкой кашей.

Якоб неохотно поднялся и проводил Эниану в палатку.

— Тит принес тебе досок, чтоб не просквозило с земли. Вот одеяло. Отдыхай. Отцу скажи, что ночевала в «Хромой собаке». Поняла?

Эниана кивнула, и, пожелав доброй ночи, устроилась на жесткой лежанке.

Глава

Утро разбудило Эниану громкими, знакомыми звуками — стучал молоток по заготовке. Она приподнялась на локтях и осмотрелась. Якоб стоял у прилавка и показывал покупателю кухонные ножи. Судя по образовавшейся очереди, его товар пользовался спросом. Немудрено, руки у Якоба были золотые. Жители соседних деревенек приезжали в Ольстен только ради искусного кузнеца. Даже несколько знатных господ из города были постоянными клиентами Якоба. К гордости Энианы, про Франца говорили, что совсем скоро по уровню мастерства он сровняется с отцом.