– У нее есть на то причины, – усмехнулась Энни, вспомнив, как выкрала у тетки завещание. – А чем вас не устраивает мой характер?

– Вы заперли меня в конюшне, – с обидой в голосе произнес Кристиан.

– Не отрицайте,  вы это заслужили. Жаль, что у вас получилось выбраться оттуда.

– Давайте помолчим, – Кристиан отвернулся к окну и сделал вид, что весьма заинтересован полем с молодыми всходами.

Карга все это время внимательно посматривавшая то на Кристиана, то на Энни, спрятала голову под крыло, поняв, что перепалка уже закончилась.

Энни же от нечего делать рассматривала Кристиана. Бескрайнее зеленое поле ее привлекало гораздо меньше. Надо было признать, что Кристиан был хорош собой. Он был похож на лирического героя из романов о рыцарях. Но ровно до тех пор, пока не открывал рот. Тогда терпеть его становилось совершенно невозможно. Теперь Эниана догадывалась, почему его бабушка настаивала на свадьбе именно с ней. Не из-за давно почившей подруги – бабушки Энианы. А потому что согласиться на брак с таким могла только девушка, находящаяся в незавидном положении, которую другие женихи обходят по широкой дуге. Хотя Эниана на месте бабушки Кристиана решила бы проблему по-другому. Она просто отправляла бы внука свататься, передав от себя в подарок избраннице коробочку с затычками для ушей с надписью «Смотри на него, но не вздумай слушать».

Впрочем, голос у Кристиана был приятный и богатый на интонации. И если бы он говорил другие вещи, то и голос бы пришелся Энни по душе.

Почувствовав на себе взгляд Энианы, Кристиан повернул к ней голову, но ничего не сказал и с едва заметной улыбкой обратил взор в окно.

Пейзаж за окном не отличался разнообразием – луга с нежной молодой травой сменялись виноградниками, за виноградниками тянулись поля, а за полями снова начинались луга. Приятная беседа с попутчиком не складывалась. Это не Жан и не Франц, дорога с которыми казалась веселой и не такой длинной. И не Якоб с Титом. Даже с ними она нашла бы о чем поговорить. Энни укорила себя за то, что не додумалась взять с собой книгу. Еще немного и она или сама умрет со скуки, либо ненароком убьет Кристиана, если он опять раскроет рот. Единственное, что могло ее сейчас обрадовать – теплая ванна, вкусный ужин и мягкая постель. Скорее бы они добрались до постоялого двора.

От тряски и вынужденной позы у нее разболелась спина и то, что было ниже. Кристиан, заметив, что она стала потягиваться и устраиваться на сидении то так, то эдак, остановил карету и предложил Энни немного прогуляться. Энни прошлась до ближайших кустов, слишком жидких, к ее огорчению. Перед этим она дала наказ Кристиану созерцать мельницу, расположенную в противоположной стороне.

– Если на вас кто-то попытается напасть, кричите. Я примчусь к вам на помощь, – ответил ей Кристиан, добавив негромко, так, чтобы она не слышала: – Кричать у вас отлично получается.

Эниана вернулась в тот момент, когда Джером объяснял Кристиану, где находится небольшая деревенька с постоялым двором. По его прикидкам добраться туда можно до захода солнца.

Надежды Энианы на мягкую постель стали практически ощутимыми. В мечтах она уже нежилась в ванне, смывая с себя дорожную пыль и пот.

Расчет Джерома оказался верен. К постоялому двору карета подъехала, когда солнце, огромное и алое, медленно закатывалось за горизонт.

Выглянув в окошко, Энни поняла, что с минуты на минуту ее мечты разобьются, как стекло. Здание постоялого двора выглядело удручающе. Небольшой домик с посеревшими от сырости деревянными стенами, крытый камышом. Над дверью унылая вывеска, столь древняя, что надпись невозможно было прочесть.