Этот не щадящий огонь обжигает волю ума, воспитанную нежностью и женщина или девочка, у которой опалён мозг таким благостным наречием, уже не совладает с тем, что в ней живёт. Тогда наступает не перелом, а болезненный приступ, рождается страх…

–Я люблю…люблю… – Шепчет он, – ты единственная, не такая, как все…моя…моя… А я твой… И между нами любовь. Нет ей конца и не будет во век… Мы родились друг для друга, ты моя, я твой… Кто нас вырвет из райских чертогов?

Разве этот фарс назовёшь мудростью?

Нет.

Но липнет, липнет и сминается плоть на плоти…

О, тупеет воля нервов…

Поэтому и сжигает рабская зависимость словá, сжигает в миг. Так горячо и утомительно, но приятно… Голова в тумане, сознание стирается нежностью, тело плавает на горячем дыхании, с которого брызжет лава чувств, а мудрость тает и скрывается в глубину, нет ей места на таковом накале крови. Тьма насилует волю свободного дыхания, жжёт, жжёт разум, не выкарабкаться из его сетей… Истома душит… Рвётся грудь от желания, а тело на безумном порыве…

–А-а-а…

Любить умом или звуковой принадлежностью для женщины – есть не борьба, а поражение. Такая победа мужчине по вкусу! Он мнит себя истинным героем, но героем, который проходит через ужас женского унижения. Это уже не достоинство мужской чести, а позор!

О, сколько слов произнесено устами мужей?! И все они истекают из тела похотливого и трясущегося! Разве такое совладение чувств можно отнести к намёку на любовь? Нельзя. Почему? Именно слова губят искусство любви настоящей и нелицемерной! Подлинность её усматривается в Божестве и Святости, ибо эти величины никогда не врут, их блаженство поистине всегда, всегда приносит покой и желанное умиротворение.

О! уловить бы момент! Улови, попытайся!

Бог любит в Святом Молчании, такая любовь не губит, не умирает, не испаряется по утру, а напротив воскресает, позволяет рассуждать правильно и мудро. Именно Любовь Бога и сотворила весь мир, то, что над ним и то, что под ним!

Но отчего тогда Он извратил сущность Своей Любви? Не смущайся, человек! Вникни лучше в себя. Если бы Бог не разлил в человеке кровяное жжение плоти, тогда человек никогда, никогда не познал бы принадлежность святой любви, любви, которая бессмертна, которая в истине радует и наслаждает!

Человек изначала сотворён таким, чтобы засвидетельствовать своё истинное достоинство на творчестве преуспеяния, хотя и с трудностями на болезненных воздыханиях. Если сотворить человека иначе, на другой образности, он будет уподоблен совершенно иному творчеству, и естественно утеряет принадлежность к человечеству.

Ангелы сотворены Ангелами и у них свои впечатления и мудрости, а человек сотворён человеком и потому он всегда – Адам и Ева. Это и есть человеческая условность, внесённая на тело и душу. Бог творит так, как того требует творческое вдохновение. И на таком проекте все и ищут личное торжество от человеческих усилий, возможностей и желаний, пусть даже и Бог ведёт их на Свою вершину явного богоподобия такими трудными путями кратких лет!

Богоподобие стяжается умением жить в терпеливом молчании, в непрестанном размышлении и исследовании, поэтому святые и говорили: молчание – золото, а слово – серебро. Молчит Бог, а человек в слове ищет добротный смысл.

Любовь – это полнота всякого впечатления, и потому она заключена в едином Боге. Человек раздвоен и он совладелец полноты, он может себя внести в этот проект таинственно. Два – муж и жена – получают неоценимую способность составить единое, то есть полноту любви! И сеются их усилия постоянно на разных вариациях.

Пока идёт воспитательный процесс с земным фактом познавательных слов, любовь всегда будет провоцироваться телом на поступки странно и невнятно. Руки гладят, глаза обволакивают, сознание теряет существенную ориентацию. Звуки речи пьянят голову влюблённой девушки, которая теряет свою независимость.