– Любовь – самая странная штука на свете, – заметил Лазарь.

– Я ничего не понимаю в жизни. Ничего… – Полковник пожал плечами.

– У вас седая голова.

– И очерствевшее сердце.

– Обычное сочетание в вашем возрасте.

– Да уж…

Лазарь поерзал на стуле и попытался сесть удобнее. Тело его затекло.

– Можно я встану и пройдусь по кабинету? – спросил он полковника. – А то у меня тело болит.

– Конечно, пройдись.

Лазарь поднялся и немного походил по кабинету, выглянул в окно. Толпа не расходилась и не стала меньше. Люди зябко кутались в одежду.

– Люди очень наивны, – сказал Лазарь, кивнув на окно. – Они готовы поверить во всякое чудо, если оно способно решить их проблемы. Они готовы страдать, терпеть, переживать и мучиться, чтобы прикоснуться к этому чуду. Я их не понимаю. Сам-то я во многом разуверился и в чудеса не верю. Уже давно.

– А как же твои «вещие сны»?

– Да, это необъяснимо. Но я и это не считаю чудом. Мне кажется это чем-то естественным. Как дыхание, например. Или как шестой палец на руке. Ведь человек с шестым пальцем не думает, что это чудо – его шестой палец. Скорей отклонение от нормы, но не более.

– То, чем ты обладаешь, – настоящее чудо.

– Может быть.

– Эти люди верят тебе, верят в твое чудо.

– Да, они хотят, чтобы я помог им изменить их жизнь. Верят, ждут и надеются.

– Я бы тоже хотел изменить свою жизнь, – сказал тихо полковник. – Особенно сейчас, когда близка старость.

Лазарь повернулся и посмотрел на полковника.

– Вы думаете, что я вам помогу?

– Не знаю. Мне кажется, что ты обладаешь каким-то знанием, недоступным другим людям.

– Вот и вы туда же. Я же вам говорил, что я простой человек. Безработный, от которого ушла жена. Какое тут уж знание?

– Я слышал про женщину, которая не могла забеременеть десять лет, а после встречи с тобой через неделю понесла. Было такое?

– Да. Но это простое совпадение.

– Что ты с ней сделал?

– Да, в общем, ничего. Она просила меня ее благословить, а я не знал, как это сделать. Мне казалось, что просто сказать – благословляю тебя – не хватит. Это было бы враньем, я ведь не священник. Тогда я просто ее обнял, а потом приложил свою голову к ее животу и так стоял минут десять. На коленях.

– Десять минут?

– Да.

– На коленях.

– Да.

– И что ты делал эти десять минут? Просил у Бога для нее ребенка?

– Нет, не просил. Просто прижался лицом к ней и думал о своей жене, она ведь тоже хотела ребенка.

– Что вам помешало его завести?

– Наверно, то, что я пил и не имел хорошей постоянной работы.

– Значит, ты не старался ее получить.

– Старался, но все выходило не так, как надо. Дело было во мне, – вздохнул Лазарь.

– Сейчас ты изменился?

– Я уже другой.

– Жизнь просто устроена, – заметил полковник, – надо только играть по ее правилам.

– Они написаны не для таких, как я. Вы ведь знаете, что в каждом правиле есть свои исключения. А в стаде всегда найдется паршивая овца.

Лазарь отошел от окна и сел на стул.

– А если бы я мог что-нибудь изменить в вашей жизни, чего бы вы просили?

– Я бы хотел вернуться к первой жене и больше не бросать ее.

– А когда вы ушли от нее? И зачем?

Полковник затушил окурок и тут же закурил вторую сигарету.

– Второй раз я женился, когда был уже зрелым человеком – в сорок лет. Думал – люблю. Я ушел от первой жены, хотя в глубине души любил и ее. Просто, может, надоел привычный быт, хотелось чего-нибудь яркого, нового.

– Покатались бы на американских горках.

– Я и покатался на американских горках. Я уже говорил, что со второй женой мы разведены и стараемся не пересекаться на кухне.

– Да.

– Это мое наказание.

– Похоже на то.

– Что мне делать?

– Не знаю. – Лазарь пожал плечами. – Просто жить.