Первым ее увидел солдат, что рано утром вышел покурить. Ему показалось странным, что старшая медсестра не ушла домой, а спит в коридоре. Он подошел поближе, увидел ее лицо и отшатнулся. Кинулся в палату. Оттуда высыпали больные, окружили «спящую». Двое спустились вниз, в приемное и сообщили о происшествии дежурному врачу.

Следствие длилось недолго. Заключение – самоубийство. Хоронить Ружану с сопровождающим отправили во Львов.

Хрусталева допросами не мучили. Все знали предысторию и только соблюдали формальности. Но произошедшее перевернуло его жизнь. Он изменился: стал молчалив и сух. Даже друзья не решались к нему зайти без дела. Погрузился в работу, много оперировал. Стал требователен к персоналу и наказывал подчиненных за малейшую оплошность. Тем самым вывел отделение в лучшие и получил новое звание.

В семье подполковника Хрусталева все осталось по-прежнему. Катя повеселела, на лето уехала с дочками в Союз, в Ленинград. Игорь Николаевич, провожая их на вокзале в Будапеште, незаметно поглядывал на часы – ему не терпелось посадить семью в вагон и остаться одному.

Анна хорошо запомнила тот день, когда она, спустя десять лет жизни в Венгрии, вернулась в родной город. Была среда, девятнадцатое января. Крещение. Выйдя из вагона, она услышала далекий колокольный звон: сначала одинокие гулкие удары, к их раскатам присоединялись другие, звонкие, веселые, и вот уже со всех сторон к вокзалу доносились перезвоны.

Она остановилась, опустила на землю чемоданы. От волнения сильно застучало сердце, а горло перехватило – то ли от радости, то ли от тоски. Ее никто не встречал. Родители умерли год назад, родных не осталось, а друзья и знакомые за смутные времена перестройки рассеялись, кто куда.

В Венгрию, в военный госпиталь Южной группы советских войск, Анна попала по оргнабору. Ее, врача высшей категории, после истечения первого срока решили оставить на второй. Выглядела привлекательно – светловолосая, голубоглазая, с чистой нежной кожей, что обеспечивало повышенное внимание жгучих местных мужчин, причем женатых. Однако случившиеся флирты позволили ей быстро понять, что венгры щедры на подарки и ресторанные ужины, но не спешат оставить свои семьи ради русских красавиц. Впрочем, однажды она всерьез покорила венгерского дворянина (хунгара, а мадьярами зовутся крестьяне). Его звали Шандор, он влюбился так, что был готов оставить ради нее все на свете. Анне он нравился, но спустя время она честно призналась себе, что не любит его – мимолетную страсть приняла за настоящее чувство. Без сожаления разорвала отношения.

Чем ближе подходил срок окончания контракта, тем сильнее она тосковала по дому, по России. По любимым пельменям, по открытым и веселым лицам друзей и подруг. Как только стало возможно, в одночасье собралась и покинула Венгрию. Променяла благодатный теплый край на родной заснеженный город.

Ей в наследство от родителей досталась квартира. Отец, генерал-майор Стасов Сергей Николаевич, стал жертвой перестроечных времен. При выводе советских войск из стран бывшего социалистического лагеря творился страшный бардак, и кто-то наловил много рыбки в мутной воде. А в Союзе начались свои проблемы, ведь не были продуманы вопросы социальной защиты военных – их размещения, лечения и прочего. Генерал вернулся в жесткую реальность новой России без валютных счетов, с расследованием в отношении себя, не имея перспектив в трудоустройстве и получении жилья. Собственные квадратные метры появились после смерти сестры жены – та завещала квартиру единственной оставшейся родной душе. Последующие два года были для супругов очень непростыми. Честный служака подвергался унизительным допросам, которые довели его до инфаркта и смерти. Позже оправдали, реабилитировали, вернули честное имя. Но власти даже не сочли нужным принести извинения вдове. Вскоре от тоски и душевной боли она ушла вслед за мужем.