Запад Руси, который в эти годы был частично завоёван Литвой, был озабочен более всего насаждением католицизма и не имел опыта, подобного русским князьям, ни в дипломатии с иноверцами, ни в масштабных военных столкновениях, ни в понимании иного жизненного уклада. В то время, когда Россия, находящая под Ордой, вынужденно усваивала новые для себя отношения и постигала существование на больших пространствах, в сражениях многочисленных, в непростой дипломатии, западные страны продолжали закреплять опыт малых войн, борьбы за территории, дворцовых интриг. Именно в этот период произошло отдаление Руси от Запада, её обогащение неведомым Европе опытом. Именно в это время начала складываться самобытность российского государства.

России, в силу её географического положения, важно, и просто необходимо было понять не только европейский, но и азиатский уклад жизни, не только христианство, но и ислам. Напуганные нашествием Чингисхана европейские правители, народы и, естественно, историки, радующиеся, что между ними и варварами оказалась Русь, трактовали этап становления российской государственности под Ордой как отставание от европейской цивилизации. На самом деле этот период формирования государства под давлением иноземного ига был целесообразен и необходим. Во-первых, он прервал череду междоусобных войн, которые в конце концов могли привести к исчезновению так до конца не сформировавшегося государства. Во-вторых, несомненно обогатил россиян новым опытом, продемонстрировав на примере Орды силу и непобедимость единоначалия. В третьих, позволил через взаимоотношения с Ордой увидеть земли восточные, которые прежде, вследствие отдалённости, особо не привлекали.

И самое главное, с точки зрения Божественного промысла, это был период испытания Руси на верность христианской православной веры, которое завершилось благословением игумена Сергия и победой на Куликовом поле. Как пишет Карамзин, Мамай перед бегством тогда воскликнул: «Велик бог христианский!»

Таким образом, многолетняя зависимость от азиатской Орды сформировала главные принципы государственного становления: незыблемость православной веры, целесообразность и необходимость единоначалия над всей территорией, взаимодействие при противостоянии общему врагу, уважительное отношение к иным вероисповеданиям, дипломатическое разрешение конфликтов, в то время как западные государства стремились объединять народы исключительно одной верой и родственными связями правителей, жестоко преследуя инакомыслие и насилием насаждая свою веру.

Лидерство окончательно перешло к московским князьям.

Иван Данилович Калита сначала вместе с Александром Васильевичем Суздальским (1328–1331 гг.), а затем без соправителя великокняжил по 1340 год. Его сын Симеон (1340–1353 гг.). Внук Калиты Иоанн (1353–1359 гг.).

Дмитрий Константинович Суздальский-Нижегородский (1360–1363 гг.), как соправитель и правнук Калиты Дмитрий Донской единоначально (1363–1389 гг.).

Самое важное событие – сражение на Куликовом поле. Кроме того династическое правление одного рода с передачей престола от отца к сыну.

Семнадцатилетний Василий Дмитриевич, отроком проведший три года вблизи хана, в августе 1389 года во Владимире послом ханским Шахматом был возведён на престол российский. Править ему помогал Совет. Юный Василий сразу же женился на дочери литовского князя Витовта, который изгнанником жил в Пруссии у немцев. И тут же отправился в Орду, где был принят с великими почестями. И даже получил во владение несколько уделов, в том числе те, которые ранее принадлежали князьям черниговским. Причиной тому было опасение Тохтамыша, что тот выступит на стороне Тамерлана, с которым хан вёл войну. И не только. В Орде после сражения на Куликовом поле уже начинали понимать, что Русь рано или поздно вновь соберёт силы и это неизбежное столкновение следует как можно далее откладывать. Сыграли свою роль и три года, проведённые ранее Василием возле хана. Он хорошо понимал, как следует себя вести с ханом и его окружением, несомненно имел в этом окружении и благожелателей, и врагов. Теперь в ранге великого князя это знание ему пригодилось.