Батый назвал Ярослава главою всех князей российских, отдав ему Киев.

Карамзин расценивает этот факт ханского утверждения как отречение от прав народа независимого. В действительности это было закономерное завершение длительного периода застоя по пути к неизбежному единоначалию. Почти столетие с 1115 по 1201, как отмечает Л. Гумилёв, Древняя Русь не испытывала нашествий иноплеменников и погрязла во внутренних конфликтах. Так же, как когда-то новгородцы призвали к себе варягов, теперь князья, до сего времени считающие себя каждый выше другого и развязывающие междоусобные войны, признали единую власть над ними завоевателя. Эта власть всех их уравняла и от междоусобиц заставила повернуться к урокам дипломатии в отношениях не с равными себе, а с более сильным. К тому же взаимоотношения с Ордой обогатили неведомыми прежде знаниями.

Чингисхан заложил в основу могущества Орды Ясы, законы, которые могли конкурировать с христианскими заповедями. По словам Рашид-ад-Дина сам Чингисхан характеризовал степные народы, которые подчинил как склонные к «воровству, грабежу и прелюбодеянию», где «сын не повиновался отцу, муж не доверял жене, жена не считалась с волей мужа, младший не признавал старшего, богатые не помогали бедным, низшие не оказывали почтения высшим, и всюду господствовали самый необузданный произвол и безграничное своеволие». Законы Чингисхана карали смертной казнью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабёж, скупку краденого, сокрытие беглого раба, чародейство, троекратное невозвращение долга и невозвращение оружия, утерянного владельцем. Наказывался также отказавший путнику в воде и пище и неоказавший помощь боевому товарищу. Женщины пользовались уважением. Беглецы с поля боя умерщвлялись. В военном деле у монгол, которые воевали 80 лет с Китаем и с мусульманами, было много неведомого другим, и это тоже была наука. К религиям здесь относились с уважением, служители всех религий были освобождены от платежа дани.

Начинался новый этап обучения искусству существования и выживания с учётом чужеродной силы над ними. И это было как для недавних язычников, так и для новоиспечённых христиан гораздо понятнее, чем власть Господа. Та была незрима, её можно было проигнорировать, здесь же всё было ощутимо и понятно, и поощрение и наказание…

Через два года вернулся из Орды претендент на престол князь Константин Ярославич, а великий князь Ярослав отправился на берега Амура, где в это время выбирали преемника умершего Октая. И эта поездка несомненно раздвинула представления россиян о восточных бескрайних просторах. К сожалению, дать наставления, порождённые этим путешествием, Ярослав не смог, он скончался на обратном пути, но его спутники поделились впечатлениями и новыми знаниями.

После смерти Октая какое-то время правила его жена Туракане, затем преемником стал хан Гаюк «…от роду 40 или 45 лет, росту среднего, отменно умён, догадлив и столь важен, что никогда не смеётся… Гаюк, едва избранный, в первом совете с князьями своими положил объявить войну церкви нашей, империи Римской, всем государям христианским и народам западным, если Св. Отец – чего Боже избави – не исполнит его требований, то есть не покорится ему со всеми государями европейскими: ибо моголы, следуя завещанию Чингизханову, непременно хотят овладеть вселенною, – пишет Плано Карпини в «Истории монголов». – Стада и табуны могольские бесчисленны: в целой Европе нет такого множества лошадей, верблюдов, овец, коз и рогатой скотины. Мясо и жидкая просяная каша есть главная пища сих дикарей, довольных малым её количеством. Они не знают хлеба; едят всё нечистыми руками, обтирая их об сапоги или траву; не моют ни котлов, ни самой одежды своей; любят кумыс и пьянство до крайности… в хозяйстве же удивительно трудолюбивы: стряпают, шьют платье, сапоги; чинят телеги, навьючивают верблюдов… Не только прелюбодеяние, но и блуд наказывается смертию, равно как и воровство… и в самом пьянстве не ссорятся или по крайней мере не дерутся между собою; скромны в обхождении с женщинами и ненавидят срамословие… редко имеют тяжбы и любят помогать друг другу, но зато всех иноплемённых презирают… обмануть иностранца считается похвальною хитростию… Они веруют в Бога, Творца Вселенной, награждающего людей по их достоинству; но приносят жертвы идолам… О жизни вечной не умеют сказать ничего ясного, а думают, что они и там будут есть, пить, заниматься скотоводством…»