Он подобрал валявшийся на полу стул и поставил его к камину, пытаясь создать видимость порядка в этом хаосе.

– Давай, что ли, приберем немного, – предложил он д’Арманьяку.

Пока они проводили время в этом несвойственном им занятии, пытаясь хоть отчасти придать комнатам жилой вид, камердинер рассказал Генриху, что как только тот покинул свои покои, королева Наваррская, видимо, устав от присутствия чужих мужчин, отпустила охрану и попыталась уснуть. Однако не прошло и часа, как сюда вломилось два десятка гвардейцев господина де Нансея. Несколько безоружных слуг были убиты тут же, другим удалось улизнуть, и судьба их осталась ему неизвестна. Потом из спальни на шум прибежала мадам Маргарита, и только ее появление спасло самого д’Арманьяка и господина де Миоссена, что отбивались из последних сил. Она защищала своих новых подданных, грозя гневом короля Франции и всеми карами небесными, закрывая их собою. В конце концов Нансею пришлось подчиниться воле принцессы крови, и убийцы ушли. Они даже были столь любезны, что унесли с собой трупы – правда, судя по всему, недалеко.

Тем человеком, что лежал теперь в комнате д’Арманьяка, был некий барон де Леран: именно за ним гнались гвардейцы, когда вломились в покои короля Наваррского. Ее величество вырвала его, как и других, из рук озверевшей солдатни. Когда д’Арманьяк говорил об этом, в его голосе чувствовались неподдельная признательность и восхищение, и Генрих отметил, что избалованной принцессе-католичке удалось-таки получить преданного поклонника в лице этого сурового гугенота.

Потом приходила Маргарита. Она была прибрана и сосредоточена, и как всегда прекрасна. И, конечно, добра. Недаром д’Арманьяк восхищался ею.

Генрих не мог на нее смотреть. Она, его возлюбленная супруга, была из них. Из тех, кто сотворил с ним все это.

Она принесла добрую весть, сообщив, что ей удалось добиться у Карла помилования для обитателей этой комнаты; теперь все они находились под защитой короля, и к раненым должны были допустить доктора. Он громко благодарил ее и целовал руки, стараясь, однако, не встречаться с нею взглядом, в надежде, что она не догадается… не поймет… но знал, что она поняла. Наконец она ушла, оставив его в покое.

А за окном крики воронья возвещали утро. Начинался новый день18.

1. Об исторической достоверности романа

«Восход стоит мессы» – это художественный роман, не претендующий на стопроцентную историческую достоверность, хоть и построенный на значимых фактах.

Крупные исторические события в книге добросовестно учтены и привязаны к датам. В частности информация о религиозных войнах, их причинах, последствиях, мирных договорах, свадьбах и похоронах королей приведена относительно точно. Социально-политические тенденции и логику крупных движений я тоже попыталась описать верно.

Однако воссоздать детали мне удалось не всегда, каюсь. Причины разные: и противоречивость источников, и мои собственные литературные задачи.

Чтобы компенсировать этот недостаток, который я сама считаю важным, мне пришлось написать исторические заметки к каждой части, позволяющие понять, где и насколько я отклонилась от фактов, которые принято считать установленными.

2. Об идеологических различиях католичества и протестантизма

Протестантизм, по сути, родился из католичества. Представители этих двух конфессий имеют одинаковые базовые ценности и одинаковый набор ключевых религиозных представлений, но много десятилетий они воевали между собой «за веру».

Наиболее важным отличием протестантизма было то, что протестанты отрицали роль церкви, подчеркивая корыстолюбие, тщеславие и греховность католического духовенства. Они считали, что человек может общаться с Богом напрямую, не нуждаясь в посредниках и сложных обрядах. Таким образом, распространение протестантизма представляло собой серьезную угрозу политическому влиянию Папы.