– Погоди-ка, а разве бортовой компьютер не должен был запретить отклонение от курса? – снова поинтересовалась Светлана.

– Нет, Свет, на боевых кораблях все решения принимает командир лично, либо получает приказ от командующего. Компьютерные ограничители часто мешают воспринимать боевую обстановку, поэтому их не применяют.

– Но ведь у вас должен быть какой-то диспетчер, который контролирует полеты? – спросил Дэн.

– Конечно! Но мы решили сказать ему, что заметили подозрительный объект. Мы приблизились очень близко к комете и даже чуть было не попали в ее хвост, а это по сути могло означать нашу гибель. Но Майк отличный пилот, и на этот раз мы выкрутились. Я с великим чувством блаженства рассматривал комету, ее крутящуюся ледяную глыбу и простирающийся на тысячи километров хвост, как вдруг компьютер сообщил о приближении неизвестного типа корабля. Поначалу я решил, что это один из других патрулей, ведь мы зашли в чужой сектор. Но при дальнейшем сканировании выяснилось, что корабль оснащен мощным современным оружием и не имеет приписного кода. Все корабли, относящиеся к нашей Базе, обязательно имеют приписные коды. Следовательно, это был либо земной крейсер, прибывший в наш сектор, либо пиратский корабль, коих в то время болталось по просторам Дальнего космоса немало. Как вы знаете, в свое время вооруженные реакционистские силы были выбиты из Солнечной системы и скитались по окраинам Земной Федерации в космосе, нападая на молодые колонии и только что отстроенные Базы гиперпереходов, сиречь Врата. На одной из таких Баз, на нашей, и собрался припарковаться хищник.

Ну, тут мы уже, конечно, забыли о комете и своем нарушении границы, и немедленно доложили диспетчеру о преследовании неизвестного корабля. Нам было тут же приказано возвращаться. Тогда я не мог понять этого приказа, а в последствии сам не раз отдавал подобные. Действительно, какой смысл патрульному кораблику пытаться образумить пиратский военный корабль, пусть даже древний, эпохи первых термоядерных крейсеров? Гораздо лучше было немедленно нам оттуда убраться, чтобы не привлекать внимания, а на перехват отправить специально подготовленную группу. Это мы и попытались сделать, но не тут-то было!

Как только мы включили маршевые двигатели для ускорения, нас заметили и атаковали. Защитная система корабля сработала блестяще – первые три ракеты прошли мимо, угодили в хвост кометы и там сдетонировали. Мелкие ледяные обломки мгновенно разлетелись во все стороны, и на наш катер обрушился метеорный дождь. Слава богу, все крупные камешки сумела испепелить бортовая система защиты. Но кое-где появились пробоины. Компьютер сообщил, что повреждения незначительны, и тут же принялся латать их с помощью самозатягивающейся брони. Тем временем мы с Майком поняли, что еще несколько ракет или таких попаданий в хвост кометы, и от нас останется только пыль. Надо было что-то предпринимать. Я немедленно связался с диспетчером и сообщил о нападении. Обстрел продолжился, и наш компьютер был вынужден уйти от атаки, прижавшись еще ближе к хвосту такой ненавистной сейчас кометы.

Положение было серьезным, надо было отбиваться, так как уходить было решительно некуда. Я спросил Майкла, сколько у нас боевых ракет, и тут он мне заявляет – ни одной! Сами понимаете, я был в шоке. Оказывается, на следующий день нам предстояли очередные учения, в которых применяют ракеты-имитаторы, и эти ракеты были отгружены в ангаре непосредственно перед нашим вылетом. Майк дал задание роботу погрузить на корабль ракеты и приготовить его к старту. Но какие именно ракеты – не сказал. Робот, увидев учебные ракеты на стенде в нашем ангаре, рассудил так: эти ракеты более безопасные, чем боевые, которые стояли тут же неподалеку. Руководствуясь законом о ненанесении вреда человеку, он принял единственно верное, с его точки зрения, решение – погрузил учебные ракеты. Вот так мы оказались в бесполезной жестянке патрульного кораблика зажатыми между пиратским крейсером и ледяным хвостом кометы.