Аврелиан, не глядя на собеседника, сделал самое спокойное лицо, какое только мог, и ответил:

– У меня умерла вся деревня.

Норонин отстранился от него, а сирота уткнулся лицом в матрас. Алхимик долго смотрел в сторону, а затем извлек откуда-то из-под одежды маленькую горелку, колбу и пару мешочков. Он сказал:

– Вот что мы сделаем: я пойду куплю еще выпивки, а ты пока сделай зелье для отрезвления. Просто насыпь в колбу маленькие горсти порошка из каждого мешочка, залей водой и поставь на горелку. Как только цвет раствора сменится на золотой, убери колбу и потряси четыре раза.

После этих слов старый алхимик щелчком пальцев зажег горелку и ушел. Аврелиан, почувствовавший поддержку, немедленно стал действовать. Он осторожно насыпал в колбу порошки, залил водой из графина и поставил на огонь. Цвет жидкости долгое время менялся то в лиловый, то в коричневый, и за каждым его изменением юноша следил так, словно от этого зависела его жизнь. Наконец раствор блеснул золотом, и в самом низу стал чуть-чуть оранжевым. Юноша схватил сосуд и внимательно потряс ровно четыре раза. Когда он поднял глаза, перед ним улыбался Норонин.

– Отлично сработано! А теперь давай пить.

Серая жидкость полилась в их желудки. Скоро Аврелиан снова потерял контроль над чувствами, и они подчинили его. Он поведал своему единственному ныне знакомому все свое горе, не скупясь на краски. Алхимик внимательно ловил каждое слово горечи, вылетавшее из стремительных губ Аврелиана. Юноша вспомнил каждый момент, когда он не спал, так что зелье постепенно опустошалось, и еще до конца разговора кончилось. Аврелиан трясущимися руками повторил прошлый опыт, и когда колба победно затряслась, закончил рассказ уже спокойно.

– Мне сложно даже представить твой ужас, – сказал алхимик, когда Аврелиан закончил.

– Даже мне самому сложно. И ведь знаете что? Я совершенно не представляю, что мне дальше делать.

– Ты же хотел стать алхимиком. Мне кажется, это подходящий момент.

Аврелиан в этот момент протрезвел бы, даже если бы не пил золотой раствор. Он снова помрачнел и тихо сказал:

– Но ведь… Разве я сейчас могу?

– А почему нет? Сейчас тебе жизненно необходимо отвлечься, а упорный труд очень с этим поможет.

– Я же могу погрузиться в скорбь и что-нибудь напутать.

– Для этого и нужно обучение. Простое зелье ты создать можешь, а большего от новичка и не требуется.

– Но ведь… Откуда мне знать, что я смогу стать умелым алхимиком? Все же это был мимолетный порыв души, а не ясная цель.

– Сперва нужно попробовать. Вот что, Аврелиан. Я предлагаю тебе выбор. Либо ты займешься алхимией и станешь снова нормальным человеком. Либо продолжишь тонуть в своем горе, истратишь последние деньги и погибнешь, не использовав шанс, что тебе дала жизнь. Ведь неспроста она таким способом оставила тебя в живых и показала алхимию прямо накануне… ну ты понимаешь.

– Звучит как-то наивно.

– Хорошо.

Норонин встал и не спеша направился к выходу. Аврелиан метнулся за ним и преградил выход.

– Я согласен!

Алхимик улыбнулся.

Они последовали в единственное здание с башней во всем городе. Это было старое кирпичное сооружение в четыре этажа, из центра которого выходила круглая башня, довольно низкая. Строение было приземистым, с маленьким числом окон, выкрашенное в кислотно-зеленый цвет, кое-где пестревший серыми пятнами отвалившейся краски. Над входом гордо красовался герб гильдии алхимиков – медный хамелеон в хрустальной колбе. Аврелиан слегка замешкал у дверей, залюбовавшись реалистичным глазом животного, будто испытующе смотревшим. Норонин поторопил юношу, и они вместе вошли в просторное помещение со спертым воздухом и парой старых кресел. Алхимик жестом указал Аврелиану сесть, а сам пошел в одну из дверей.