– Определенно тебе надо в целители.

Аврелиан оглянулся и увидел своего командира в компании мага в бело-голубой мантии.

– Готов уже к великим свершениям? – улыбнулся второй.

На его улыбку юноша ответил лишь немного виноватым взглядом, словно ребенок, обронивший завтрак прямо на глазах у мамы.

– Такого я давненько не видел. Тебя бы к архимагу нашему направить, вот он бы тебя обучил как следует.

– Благодарю, сэр.

– Пойдем, у нас много работы, юноша.

Аврелиан пошел вслед за целителем, кивнув на прощание своему командиру. Его повели сквозь лагерь к стоянке магов его специализации. Путь вышел долгим, поскольку молодой маг все время терялся, когда между ними проходил всадник, или какой-то солдат звал его приготовить выпивку. Только его компаньон вечно выручал и находил затерянного в толпе. Наконец, они пришли к целителям.

У одних из самых ценных на фронте магов было соответственное положение. Они стояли отдельно от всей толпы, окруженные кольцом часовых. На их земле даже трава не была полностью истоптана, да и запаха отходов не стояло. Только от шума защиты никакой не было, однако то, как на них смотрели прохожие, те спокойные походки его будущих коллег, которые мило беседовали о насущных делах – все это чувство особенности позволило юноше без проблем потерпеть это лишение. Его привели к старому магу с безупречно белой бородой, корпевшего над лежащим в траве телом некого лорда. Он заживлял многочисленные царапины на лице оного, чтобы не оставить шрамов. Когда он завидел юношу, то обратился к нему, не прекратив свое дело:

– А, это ты тот гений высшей магии?

– Да, сэр.

– Так просто принять комплимент о своем гении, – мечтательно уставившись в небо, сказал целитель. – Да, тебе точно дорога в маги. Итак, что ты умеешь?

– Я толком сказать не могу. Я просто научился видеть все неким рисунком, и этим управлять.

– Да, тасурум. Так это зрение называется. Теперь ты понимаешь, почему мы верим, что мир сплели Великие Ткачи?

– Похоже на то.

– Хорошо. Что ты делаешь с нитями?

– Ну, я использую руны, что мне показывал Энорек. Я их как бы вплетаю, и что-то происходит. Я убил нескольких захватчиков, вплетая руну огня, и они загорались, а еще нескольких я, как бы это сказать… я сломал их нити, и они состарились до смерти.

– Вау. Это что-то интересное. В твоем роду не было… магов очень узкой специализации?

– Нет…

Целитель отпустил лорда, и повел юношу в свой шатер. Там было множество белых подушек, на которые они расселись.

– Я думал, что старых викариев вроде меня невозможно удивить. Но видимо я ошибался. В общем-то, все обучение магии заключается только в том, чтобы научиться тасуруму, рунам, и их использованию. Большинство магов так самому тасуруму и не научаются, только косвенно его используют. Их разум входит в специальное состояние, в котором они могу использовать его, так и не увидев. Но ты у нас особый случай, и твое обучение пройдет явно быстрее прочих. Войди в него, пожалуйста, на пару секунд.

Аврелиан выполнил его просьбу незамедлительно.

– Так быстро… Ты меня немного пугаешь. Не все архимаги могут похвастаться такой скоростью. Ну, хорошо, начнем с простейших рун.

С этого момента началось очередное обучение. Аврелиан выяснил, что его руна только чудом подошла, поскольку он перепутал пару плетений, когда вспомнил ее в первый раз. Он стал учить знаки для вывода яда из тела, для избавления от всяких болезней и для разнообразных восстановлений. На каждую он затрачивал не более дня, память не стала играть с ним в забывалки и быстро привыкла к этим условиям. Учился юноша на лягушках, которых специально для его обучения завезли в лагерь. По словам его наставника, скоро он смог бы лишь желанием делать привычные заклинания, даже не входя в тасурум. Сердце Аврелиана разрывалось от гордости за свои успехи, уважение старших и зависть равных возвышали мальчика из Контанто в своих глазах до уровня дракона или даже выше. Особую гордость он испытывал, когда обращался к алхимикам за выпивкой. Он театрально скрывал свое чувство превосходства, чем зарабатывал себе прекрасных ненавистников. Но накануне окончание его двухнедельного обучения случился поворотный момент его жизни, о чем юноша сперва даже не задумывался.