– О чем вы говорили? Я не понял ни слова.

– Я обо всем договорился, брат. Завтра же эти люди проведут нас к верховым поселениям, к акари. А до тех пор нам предстоит насладиться местной кухней, музыкой и женщинами.

– Что?

– Не будем терять времени

Оставив брата снаружи в недоумении, Каин быстрым шагов вошел внутрь. Паулюс неуверенно последовал за ним.

29.11.1489 г. Н.Э.

Крик петуха, затем ещё один, и ещё. Паулюс неохотно открыл глаза и стал приходить в чувства после глубокого сладкого сна. Попытавшись протереть глаза, он почувствовал препятствие, а затем и чью-то руку на своей груди. Повернув голову, он увидел девушку-сури, молодая красавица спала на его плече. В голове Паулюса мигом пролетели смутные воспоминания. Он уставился в потолок и коснулся лба свободной рукой, пытаясь вспомнить детали, как вдруг услышал тихий шепот на незнакомом ему языке. Он снова обернулся к девушке, пытаясь понять что она говорит, но не понимал ни слова. Он вспомнил её: она была одной из девяти жён хозяина дома. Вчера во время ужина он не мог оторвать глаз от их экзотичной красоты. Все они поражали его – дело было в том, что, проезжая по поселению, они с Каином не встретили почти ни одной женщины, а в столице воины акари женского пола, так же как и мужчины, были одеты в полностью скрывающий их внешний вид доспех, и Паулюсу никогда не доводилось оценить их красы, но теперь… Во время ужина, пока Каин тихо что-то обсуждал со старостой, Паулюс любовался ими. Особенно крепко его взгляд зацепился на этой девушке, той самой, что теперь лежала в его объятиях. Девушка продолжала что-то тихо говорить, но Паулюс не понимал. Он слушал звучание её голоса, следил за движением губ, и не мог толком сосредоточиться. В его голове пронеслись тревожные мысли: «Её муж прикажет меня убить за это». Такой поворот событий казался Паулюсу единственно вероятным. Между тем девушка перестала говорить и заботливо погладила его по голове. Паулюс едва устоял перед соблазном повторить то, что считал роковой ошибкой. Он приподнялся. Девушка услужливо протянула ему его вещи, лежавшие чуть в сторонке от кровати.

– Спасибо.

Паулюс спешно стал одеваться. Девушка помогала ему. Она улыбалась всякий раз, как поворачивалась к нему, и старалась быть настолько полезной, насколько могла. Такая покорность удивляла его, и делала соблазн ещё более сильным. Одевшись, Паулюс обнаружил своё одеяние заботливо очищенным от пыли и дорожной грязи, а ятаган – протертым от мельчайших следов крови. Девушка вновь ему что-то сказала. Для понимания этих слов не нужно было знать языка: она прощалась. Паулюс, постарался попрощаться с ней одним лишь коротким кивком, чтобы скорее избавиться от довлеющей страсти, и всё же позволил себе слабость попрощаться поцелуем, после чего вышел прочь из комнаты и быстрым шагом направился к спуску на первый этаж. Мысли о предстоящей расправе не покидали его. Он должен был как можно скорее найти Каина и объяснить случившееся. Им стоило бежать. Найдя дверь на улицу, он поторопился покинуть дом, поприветствовав встретившихся ему других жён хозяина дома лишь коротким кивком. Едва оказавшись снаружи, он услышал знакомый голос:

– Доброе утро брат!

Он повернулся. Каин стоял в десятке шагов от него, весело о чем-то беседуя с хозяином дома. Он уже был одет в другой наряд, – то было несколько странноватое свободное одеяние местных, утепленное звериными шкурами, с надежно защищающим шею воротом и капюшоном, —а в руке его был всё ещё теплый, большой кусок хлеба, от которого на холодном утреннем зимнем воздухе исходил пар.