Студенты откуда-то узнали, что магистр на руках выносил её из ущелья, да потом ещё лично сопроводил до лечебницы. Эйлис очень старалась не замечать колкости и грубости, но взамен получала отвернувшихся от неё однокурсников и придирки преподавателей.

Хорошо хотя бы то, что остаточная энергия рассеялась через несколько дней. Теперь окружающие не хотели сами рассказать о своих секретах и страхах, но на прямой вопрос не ответить не могли. Эйлис пришлось учиться держать язык за зубами и поменьше спрашивать. Порой она получала невероятные ответы даже на простые вопросы.

Мэтресса Морин с особым удовольствием травила Эйлис на занятиях, совершенно случайно забывая научить составу, снимающему побочное действие ядов. В итоге Эйлис мучилась больше, чем остальные. Вдобавок ко всему по ночам она писала доклады в таких количествах, что впору было и самой становиться учителем – теорию по отравологии она уже точно знала не хуже мэтрессы.

Магистр Партлэн на практических занятиях ставил Эйлис себе в пару для отработки боевых заклинаний. Пришлось очень быстро осваивать сложнейшие щиты и учиться атакующим связкам, иначе неуёмный магистр давно покалечил бы девушку. После сегодняшней тренировки у Эйлис болело всё: мышцы на руках и ногах, потянутая на прошлом занятии голень, ушибленный бок и голова после неудачного кувырка.

Эйлис нравилось учиться, но она очень боялась, что, став Поцелованной Смертью и получив столь огромную силу, не справится, ошибётся и сделает что-то не так. Дополнительные нагрузки выматывали настолько, что хотелось вернуться на Шайерское кладбище и отмотать время назад.

Не успела девушка отдохнуть, как из потолка выскочил кример, вихрем пронёсся по комнате и поманил за собой Эйлис. Со стоном она сползла с кровати, заглянула в зеркало у туалетного столика и пригладила торчащие во все стороны волосы. Умываться и переодеваться не было ни времени, ни желания. Если не успокоить расшалившегося злобного духа, он опять натворит что-нибудь, а отдуваться потом будет Эйлис.

В очередной раз пройдя по пустому коридору, девушка устало привалилась к стене рядом с лабораторией, в которой отбывала наказание в прошлом учебном году. Привидение выплыло из стены на уровне головы некромантки и, загадочно покрутившись вокруг, нырнуло обратно. Эйлис осторожно приоткрыла дверь и замерла, услышав голоса.

– Мюргис, давай всё же вернёмся к моему вопросу, – декан Олсандэйр говорил не занудным профессорским тоном, а прежним, таким же как в катакомбах. – Я знаю, что твои братья погибли во время неудачного эксперимента. Мне нужно знать, какого конкретно.

– Бедный мальчик. Ты до сих пор считаешь, что от тебя что-то зависит, – дребезжащий голос дежурного отразился эхом от стен лаборатории. – Дара у меня с ноготок, самая чуточка, но печати я вижу ясно. И твою вижу, Нэйтон.

– Мне нет дела до твоих выводов, – произнёс магистр высокомерно и снисходительно, как и полагается аристократу. – От чего погибли Питер и Вираг?

– Почти полвека прошло, да… братья мои давно сгинули, а ты тут стоишь, – старик помолчал немного, откашлялся и вдруг воскликнул. – А ведь на них та же печать стояла!

– Ты уверен? – спросил декан с явным сомнением в голосе.

– Коли в словах моих сомневаешься, к чему спрашивать? – язвительно осведомился дежурный.

– Они пытались выяснить связь между Орденом и теми артефактами? – Эйлис вздрогнула от того, как угрожающе прозвучал вопрос Олсандэйра. Она даже протянула руку, чтобы закрыть дверь, но следующая фраза заставила её замереть. – Мюргис, хватит юлить! Говори, как есть.

– Печать на них стояла, точь-в-точь как твоя. Они тогда вышли на разумника одного, со мной не делились, ясное дело, но промеж собой часто обсуждали, а слух у меня всегда был острый.