– Хватит уже! – возмутилась она. – Ой, и вредный домовой мне достался! Не надоело одну и ту же песню петь? Может, он по делу приехал?

– Знаю я его дело, – отозвался Кузя, облизывая лапу и умываясь. – Стоит в сарафане, смущается.

– Вовсе нет! – крикнула девушка. – Очень надо!

– Что надо-то? Скажи, я помогу.

Егор как из-под земли вырос. В последнее время он держался увереннее, чем при первой встрече, не смущался и первым начинал разговор, стоило ему только заметить девушку. Ловко спрыгнул с лошади, снял притороченный к седлу топор, перекинул из руки в руку.

– Все есть, – растерялась Алена. – Ты откуда здесь? Тете Матрене снова плохо?

– Сейчас скажет, что мимо проезжал, – пробурчал Кузя, – через лес отличная дорога: то яма, то канава. Так бы и ездил верхом.

Алена одна слышала домового, усмехнулась, а Егор нахмурился. Бросил "по делу", перехватил поудобнее топор и пошел рубить полена и чурки, сваленные кучей справа от дома. Так легко у него выходило, что девушка засмотрелась, забыв про яблоки. Парень, заметив ее интерес, еще больше старался. Как взмахнет топором, так чурбан пополам. Вот уже за новым тянется, снова рубит ловко, уверенно, улыбается.

Алена отвернулась, подхватила кадку и понесла в сени. Открыла крышку погреба, вспомнила, что рано опускать яблоки, и снова закрыла. Поставив их на полку, встала, отряхнула сарафан и снова вышла на улицу. Егор все еще рубил дрова. На широкой спине расползлось темное пятно, лицо покраснело, но он и не думал останавливаться.

– Хватит, Егор! Спасибо тебе!

– Мне не сложно, – ответил парень, – я еще не устал.

Размахнулся что есть силы, ударил по полену, а попал по руке. В последний момент чудом развернул топор плашмя, иначе остался бы без пальцев. Отбросил его в сторону, сдавленно крикнул, прижал пострадавшую конечность к груди.

Алена шумно выдохнула, поняв, что все обошлось, и поспешила на помощь. Попросила Егора пошевелить пальцами. Убедившись в том, кости целы, сбегала к ручью за холодной водой, намочила кусок ткани, приложила к тыльной стороне ладони. Хотела отругать его за неосторожность, но на парня было жалко смотреть. Ясно, что старался обратить на себя внимание, иначе не промахнулся бы.

– Потерпи немного, скоро станет легче, – сказала девушка. – И будь осторожнее в следующий раз. Так и без руки можно остаться.

Егор улыбнулся, широко, открыто, так, что нельзя было не улыбнуться в ответ, и вдруг спросил:

– Через седмицу Осенины будем отмечать, праздник урожая. Я за тобой приеду. Пойдешь со мной?

Голубые глаза горели надеждой, щеки чуть покраснели. Видно, нелегко ему далась эта просьба, а может быть, он и не верил, что девушка согласится.

– Пойду, – ответила Алена, чувствуя за собой вину.

________

[1] Красный угол – самое почетное место в избе, в котором находились иконы и стоял стол. Обычно он был обращен на юго-восток.

[2] Седмица – неделя.

11. Глава 11 Осенины

Время до праздника пролетело быстро. Алене казалось, что прошла не неделя, а целая вечность, хотя она ни минуты не сидела без дела: собирала и сушила травы, училась готовить из местных продуктов, успела перешить одно из платьев матери, которые сохранила Найдена.

Девушке не хватало общения. Травница знала множество былин, делилась своим опытом, рассказывала ей о матери, но не могла заменить подруг и сверстников. Алена скучала по Маше и Насте, вспоминала Артема, вечеринки с друзьями, попытки пробраться в ночной клуб, в который в силу возраста ее так и не пустили.

Наконец, долгожданный день наступил. Он начался с того, что Найдена потушила старый огонь в печи и принялась разжигать новый. Взяла кусочек дерева, вставила в углубление палочку и принялась быстро вращать ее. Некоторое время спустя лежавшие рядом сухие стебли растений вспыхнули. Ярко-желтое пламя на мгновение озарило избу, перекинулось на восковую свечу, что поднесла к нему травница. Последняя обошла с ним весь небольшой дом, окуривая его дымом и прося благословения домового.